Джейк сел к Джанет поближе. Она не отодвинулась, и тогда он обхватил ее рукой за плечи, потом наклонился к ее уху и прошептал:
— Она была в таком хорошем расположении духа, что я признался ей в страшной тайне. Я подтвердил, что мы с Доком и Крисом, действительно, курили в сарае. — Джейк опять расхохотался. — Видела бы ты ее лицо! Короче, я и ее пригласил в церковь. Завтра втроем поедем, ты не против?
Джанет раскрыла рот, но не сразу нашлась, что ответить. Наконец, она сказала:
— Конечно, не против! Можно вместе за ней заехать.
Джейк хлопнул себя по колену.
— Здорово! Я не знал, как ты отнесешься. Конечно, у нас получится как бы... не совсем уж романтическое свидание: идем в церковь, да еще с мамой...
Джанет рассмеялась. Она не слышала слово «свидание» уже двадцать лет. Джейк загадочно улыбался. Удивляешься мне? Подожди, скоро я тебя приглашу на свидание в консультации у доктора Сканлона. Тогда ты точно решишь, что я спятил. Джанет не умела читать мысли, но догадалась, что еще не все, и просто сказала:
— Я рада, Джейк. Мне тоже казалось, что пора изменить жизнь. Мне было так тяжело и... холодно. За Каролину постоянно беспокоилась. Мне очень хотелось найти поддержку, найти что-то лучшее. Церковь — это прекрасно.
— Так ты не против, правда? Знаешь, я на днях встречался с Аланом Вебером. Помнишь, пастор из церкви Криса? Мы посидели, поговорили. Отличный парень, отличный. Умный, понимающий. Я наконец понял, почему Крис так любил его.
Джанет попыталась вспомнить, когда Джейк раньше называл какого-нибудь пастора «умным», «понимающим» или «отличным парнем», и не смогла.
— Меня Алан пригласил на семинар для мужчин. Это через неделю. Я не совсем понял, о чем там будут говорить, но хочу съездить. Может быть, с Кларенсом вмест^. Называется, знаешь, как? «Верные слову». Интересно, да?
Джанет не знала, что сказать, и просто кивнула. Джейк с воодушевлением продолжил:
красивее, чем даже много лет назад, когда они были еще совсем юными. Он смотрел и смотрел на нее, словно пытаясь заглянуть ей в сердце.
— Ну что ж. Пойдем пешком. А по дороге ты расскажешь мне свои сны за неделю, — Джейк сказал последние слова без всякой иронии, с нежной искренней улыбкой.
— Потом не жалуйся! Твое счастье, я их не записываю, половину позабывала.
— Одевайся, а я быстренько скажу Каролине насчет завтрашнего дня.
Джейк приоткрыл дверь к дочке, она уже давно положила трубку и, затаив дыхание, слушала, как родители воркуют на диване. Рядом с ней лежала новая коричневая папка, в которой она собирала новые отцовские колонки. Ей казалось странным хранить их вместе со старыми. Джейк присел перед Каролиной, взял за обе руки, как в детстве. Джанет не расслышала его слов, но в открытую дверь увидела, как дочка бросилась отцу на шею с радостным криком: «Идите, идите!». У Джанет навернулись слезы. Бедная девочка, она так мечтала, что папа с мамой опять будут вместе. Джейк, видимо, теперь спрашивал дочку про воскресенье, а та кивала изо всех сил.
Через несколько минут Джейк и Джанет в шапках и варежках, в толстых куртках с поднятыми капюшонами вышли из дома и направились по дорожке через двор. Снег только что перестал идти, по нему еще никто не ходил. Каждый след казался первым шагом человечества по земле. Джейк обнял Джанет за плечи и прижал к себе — так они и шли, слившись в один темный силуэт на фоне белого покрывала, и воображали, что их никто не видит.