Сигнал тревоги. Опять. Вдоль ограды забегали солдаты, они спрыгивали в укрытия. Джейк увидел себя, вжавшегося в пол блиндажа, уткнувшего лицо в землю. «Миссис Грин могла бы мной гордиться», — вдруг подумал Джейк. Во времена Хрущева и конфликта в заливе Кочинас Джейк, Док и Крис учились в старших классах, это как раз в те годы отец выкопал бомбоубежище на заднем дворе, а в школах часто устраивали учебную тревогу, и учительница показывала, как правильно прятать голову. Не инструктор с офицерских курсов, а именно миссис Грин научила их всех искусству выживать во время бомбежки, и это очень пригодилось. А вот папино бомбоубежище не пригодилось, да и неизвестно, могло ли оно спасти при настоящей ядерной войне.
Ракеты чертили по темному небу яркие изогнутые линии, было такое впечатление, что горит воздух. Джейк лежал, так сильно уперевшись пальцами ног в укрепленную стену, что начало сводить мышцы. Несмотря на молодой возраст и хорошую физическую подготовку, в те минуты он чувствовал себя дряхлым калекой и даже сомневался, сможет ли когда-нибудь ходить. Стрельба прекратилась. Несколько секунд тишины обнадежили Джейка, он приподнял голову, и в этот момент осколок шрапнели прошил насквозь крышу блиндажа, как бы напомнив о том, что все мы смертны. Казалось, сама Смерть обращалась к нему, говоря: «Сегодня живи, но я обязательно вернусь за тобой, и вот тогда ты никуда не денешься». Полет шрапнели повторялся в его снах вновь и вновь, словно в замедленной съемке, в этом была какая-то зловещая красота, и Джейку даже слышалась очень тихая, но величественная музыка.
Не прошло и недели, как Джейк прибыл во Вьетнам. Получая амуйицию на складе боеприпасов, он робко спросил, сколько положено брать патронов. Прапорщик в очках и выправленной гимнастерке с оттенком удивления ответил: «Сколько надо, столько и бери». Парень говорил с южным акцентом, почему-то почти все прапорщики прибывали из Миссиссиппи или Джорджии. После сурового учета боеприпасов во время учебных стрельб Джейку стало не по себе от такой легкости. Да, здесь, правда, другой мир. Он окинул взглядом склад. Ручные гранаты были навалены в ящики как попало, небрежностью напоминая фруктовый салат. Не было и намека на аккуратные рядочки, запомнившиеся по складу на военной базе в тылу. «Гранаты тоже можно?» — «Бери, все бери». Прапорщик махнул рукой и отвернулся к мешкам в углу. Неужели здесь просто берут оружие по мере необходимости? Джейк взял шесть гранат и вдруг почувствовал себя жадиной, маленьким мальчиком, запихавшим в рот большой кусок торта. Но вдруг одной гранаты как раз не хватит, чтобы спасти жизнь себе или товарищу? Он ухватил с полки слегка прогнутый черный кирпичик. Противопехотная мина Клэймора, семьсот стальных шариков, проложенных пластиковыми детонаторами. Убойную силу не сравнить ни с чем, самое мощное оружие во Вьетнаме.
Новичок, он и есть новичок, его видно за версту. Пусть он будет старше, высокого роста, в такой же форме, как все, — каждое движение выдает его, каждое слово. Бывалые солдаты ходили железным шагом, бодро, но не подпрыгивая. В глазах новичков они были почти богами. Однако за напускной таинственностью и высокомерием скрывалось настоящее воинское братство, основанное на полном доверии, взаимовыручке, честности. «Привет, братан!»
и дружеский хлопок по спине были не просто внешним атрибутом, а знаком особых, почти родственных отношений между солдатами, какие возникают во время игры со смертью. Зеленые новобранцы жаждали влиться в это сообщество, но им приходилось ждать случая, чтобы показать себя настоящими мужчинами. Такую дружбу надо было заслужить, но, если это произошло, ничто не могло ее разрушить.
Перед Джейком проносились видения шеренги молодых людей с автоматами. Они были родом кто из Техаса или Луизианы, кто из Айовы или Небраски — почти иностранцы для выросшего в Орегоне лейтенанта. Один за другим пролетали вертолеты, гул их пропеллеров создавал приятный фон для любой беседы. Полчища комаров, миниатюрных живых вертолетиков, кружили над блестящими загорелыми спинами солдат в поисках плацдарма для посадки. Фаланги черных муравьев повстречали целую армию рыжих и раздумывали, что делать дальше. Джейку подумалось, что у муравьев тоже бывают войны, они укрепляют позиции мешками с песком, натягивают игрушечную колючую проволоку, подтаскивают снаряды и патроны. Те из них, кто служит в артиллерии, надевают крошечные муравьиные «беруши» — защищать свои барабанные перепонки. Агрессорами были рыжие муравьи, а черные готовились Отражать удар... Или наоборот? Джейк присел на корточки, чтобы рассмотреть получше. Четверть века спустя он запишет в дневнике: «Мы совсем как эти муравьи, разница лишь в том, что ходим на задних лапках. С трудом пробираемся сквозь заросли громадных филодендронов, с опаской раздвигаем острые листья высокой травы... и изображаем героев настолько увлеченно, что сами начинаем верить этой выдумке».