Вот. Дождалась я своей очереди. Вошла в домик. Он молча посадил меня на лавку и сел напротив. Смотрит, смотрит на меня и молчит. Я тоже молчу. Потом как разревелась. Сижу — ревю. А он — молчит. А я опять…
Ирина замолчала вдруг. Смахнула слезу платком, шмыгнув носом…
— Потом, поуспокоилась, вроде, а он встал и вышел молча. Вошёл опять, и держит что-то в полотно завёрнутое…. Я поднялась со скамейки, а он протягивает мне это. Я взяла, не спросив ни слова. Он обнял меня за спину и к двери повёл…. Открыл дверь и говорит:
— … Когда оскорблённая душа вернётся с радостью, и ты счастлива будешь. Не томись, матушка. Не долго ждать…
Перекрестил меня и сказал:
— Ступай с Богом…
— А я вышла и только повторяю слова его, что б не забыть… Развернула свёрток потом, а там — икона эта, что ты, Катенька, в комнате у меня видела.
Ирина замолчала не надолго.
— Я только теперь начала понимать. Он говорил о душе Малевской Екатерины, что на усадьбе жила…
У Кати кольнуло сердце…
Некоторое время все шли молча. Каждый погрузился в свои мысли. Почти скрывшееся солнце нарисовало в облаках причудливую светящуюся картину.
— Тётя Ира, — спросила вдруг Катя, — а как они будущее видят, монахи?..
— Не знаю, Катенька, — со вздохом ответила Ирина, одно скажу точно: — Надо чистую душу иметь, и любовь большую к Творцу и к людям. Тогда человеку многое по силам становится.
Пока Кирюша рос, я многое передумала. Здесь легко думается. Спокойно здесь. И про будущее тоже, много думала… Скорее только про будущее…
Не всем монахи предсказывают… Вот ты вернулась, Катя, — ты так решила. Ты и не могла поступить иначе, потому, что ты — такая есть. А у другого, мысли бегают в разные стороны, он сам не знает, чего хочет. И как он поступит, он тоже не знает…. Такому будущее, наверно, трудно предсказать. Вот и живёт человек, как получится. А надо верить! И я верила. И ждала.
… Не должен человек страдать. Человек — образ Божий! А Бог — это свет и любовь! Так в Библии сказано… Выходит, мы сами творим своё будущее…. Ты понимаешь меня?
— Да, понимаю, кажется, — ответила Катя робко и облегчённо вздохнула.
— Вот родители удивятся… — подумала она вслух.
— Ну что, — остановился Кирилл, — обратно?
— Обратно? — переспросила Катя, заглянув ему в лицо:
— Ни за что! — и засмеялась.
Ирина улыбнулась, посмотрев на Катю. «Счастье — оно беззаботно»… — подумала она.
Незаметно подошли к дому. Ирина остановилась, повернувшись лицом к Кате:
— Ну что, пойдёмте кормить щенка!
«А она славная, а я так боялась!» — подумала Катя. Все вошли в дом. Кирилл заглянул к себе в комнату, не зажигая свет.
— Спит, — сказал он не громко.
— Не тревожь его, — так же не громко сказала мама, — после покормишь, хорошо?
— Угу… — разглядывал спящего щенка Кирилл.
Катя подошла к своему портрету и снова залюбовалась им, как заворожённая…. Подойдя сзади, Кирилл осторожно обхватил Катю руками. Она опустила ему голову на плечо:
— Кажется, ты меня слегка приукрасил!
— Что ты…, ты ещё лучше! — сказал он взволнованно.
— Нам пора… — прошептала Катя, поздно уже…
— Бери его, — очень тихо заговорил Кирилл, показывая глазами на портрет, — теперь он твой!
— Я боюсь! — шепнула Катя.
— Хм… — ухмыльнулся он. Отпустил Катю и медленно подошёл к полотну. Чуть постоял, потом взял осторожно и протянул Кате:
— Держи…
Катя осторожно и робко, как берут на руки младенца первый раз в жизни, взялась пальцами за раму.
— Не бойся, он лёгкий — шепнул Кирилл с улыбкой.
— Да не того я боюсь…, Кирюш…, дай пакетик… — не отрывая глаз от своего изображения, шепнула Катя.
Когда они подошли к двери, из комнаты вышла мама. Она была в халате.
— Мне ложиться пора…, рано завтра вставать, — она подошла к Кате, взяла её за руку.
— Рада была Катенька, тебя увидеть, теперь не забывай меня, заходи почаще!
— Ну что Вы, тётя Ира, теперь буду заходить! Спасибо Вам, за чай…, и за всё!..
— Ну, хорошо! — засмеялась негромко Ирина. Спокойной ночи! — и, повернувшись тихо, пошла к себе в комнату.
Кирилл с Катей вышли из дома. Только краешек луны, да россыпь звёзд чуть освещали землю.
— Я не вижу ничего, Кирюш! — усмехнулась в темноте Катя, — давай постоим чуть-чуть, пусть глаза привыкнут…