Вот и вторая утка в наших руках. На привязи осталась только третья. Не чувствуя помехи, она поднялась в воздух и закружилась над нами.
Миша, перебежав через плотину, уже спешил нам на помощь.
Еще минута — и все кончилось бы вполне благополучно, и никто бы даже и не узнал об этом маленьком недоразумении. Но не хватило именно одной этой минутки.
Небывалое оживление уток, видимо, удивило мельника, и он вышел из дома взглянуть, почему так расшумелись его питомцы.
Он взглянул как раз в тот момент, когда мы с Михалычем пытались освободить от крючков двух пойманных птиц, а Миша подтягивал к себе третью.
— Стой, стой! — завопил мельник и, схватив огромный кол, бросился к нам.
Мы с Мишей хотели пуститься наутек, но Михалыч остановил:
— Куда? Спокойно!
В этот миг он походил уже не на сказочного волшебника, а на полководца, готового принять неравный бой.
Действительно, силы были неравные: в руках мельника огромный кол, а у нас никакого оружия. И, кроме того, у каждого по утке — явное доказательство нашей далеко не безукоризненной честности.
Задыхаясь от гнева, мельник стремительно приближался к нам.
— Послушайте, дорогой мой, — бесстрашно выступил навстречу врагу Михалыч, — я сейчас объясню вам, в чем дело.
— Я те объясню, я те благословлю дубиной! — вихрем налетел мельник, взмахивая над головой Михалыча своим страшным оружием.
Мы с Мишей окаменели от ужаса, не выпуская из рук злосчастных уток.
— Я те по башке как двину!.. — завопил, да так и не закончил своего приговора неприятель. Изумление, даже какой-то мистический страх отразились на его лице. Поднятый кол застыл в воздухе. — Господии доктор, господин доктор!.. — видимо не веря собственным глазам, пролепетал он. — Вы… вы… моих уточек потаскиваете? Господи, боже мой, да как же это?! Да неужто нужда заставила?..
Он опустил кол, оперся на него, как на жезл, и замер, видимо все еще не веря тому, что видит.
— Нет, нет, совсем не то, — заторопился Михалыч, — какая там нужда… Мы не уток, мы рыбу ловим, шересперов, на перемет… И вот видите, что получилось.
— Понимаю, понимаю, — начиная наконец приходить в себя, забормотал мельник. — Ловили рыбку, а поймали уточек моих. Бывает. Оно, конечно, всяко бывает: Каждую ночь то одной, то двух недосчитаешься…
— Но это уж вы зря! — возмутился Михалыч. — Мы тут ни при чем. Мы вообще здесь в первый раз.
— Да я разве что говорю? — тяжело вздохнув, ответил мельник. — Может, и другие рыбачки тоже шересперов ловили. Каженную ночь то одной, то двух нет. Разве я что говорю…
— Подождите, — перебил его Михалыч, — давайте сперва попытаемся этих освободить. Я за них заплачу, сколько скажете. Попробуем только крючки отцепить.
— Ну что ж, попытайте, ваше дело рыбацкое, — охотно согласился мельник. — Вы и на крючки ловите, и с крючков сымаете, ваша уж специальность такая.
Но, увы, «специальность» помогла плохо. От крючка удалось освободить только одну утку. Крючок зацепился ей за самый краешек клюва. Выпущенная на волю, птица опрометью бросилась к воде, начала купаться, полоскаться, всячески выражая свою радость. Зато две ее подруги оказались куда более незадачливы. Крючки засели у них глубоко в глотках. Обеих уток пришлось определить на жаркое.
— Сколько я вам за них должен? — спросил Михалыч.
— Да уж и сам не знаю, — развел руками мельник. — Утки-то племенные, пекинские. Опять же каженную ночь то одной, а то и двух не хватает…
— Ну, уж за тех я платить не буду! — возмутился Михалыч. — Этих двух мы поймали, за них и плачу.
— Оно, конечно, воля ваша, за тех-то разве получишь… Недаром говорится: не пойман — не вор.
Мельник долго чесал в затылке, раздумывал. Наконец заломил за каждую утку такую цену, как за хорошего барана. Но торговаться не приходилось. Михалыч тут же расплатился.
Получив деньги, мельник сразу повеселел:
— А не прикажете ли одну ощипать да поджарить? Жена мигом сообразит.
Михалыч на секунду задумался.
— А ведь это идея: жареная утка на свежем воздухе…
— У меня и моченые яблочки, и огурчики соленые имеются, — подхватил мельник.
— Яблоки моченые! — воскликнул Михалыч. — Ну тогда и речи им мм, не может. Конечно, зажарьте.
Мельник побежал хлопотать насчет утки, а мы вернулись на берег и принялись за ловлю. Но после пережитых волнений рыбалка как-то не налаживалась. Скоро начало припекать солнышко, рыба клевать перестала. Мы просидели все утро почти задаром. На том и кончилась наша рыбалка.
Зато обед получился на славу.