Следопыты поспешно ушли, а Павел Порфирьевич все еще держался за грудь на всякий случай. Да сердце и вправду покалывало…
Очень хотелось Павлу Порфирьевичу, чтобы въедливый отличник получил как следует. Ну что такое совет отряда! Надо, чтобы Света вызвала родителей и чтобы дома… Жалко, нынче редко в каких семьях порют детей. Разложить бы его, очкастого! Хорошее средство. Павла Порфирьевича пороли — и отец, и набожный дедушка. Дедушка, берясь за ремень, чего-то повторял из писания про порку — смысл тот, что полезное дело. Видно, и вправду полезное, потому что вырос же Павел Порфирьевич человеком. А кем вырастет этот отличник, этот Копылов? Кем вырастет, если уже сейчас, вместо того, чтобы слушать и воспитываться на примере, задает старшим ехидные вопросы, старается поймать на слове!
Павел Порфирьевич выпил двойную дозу капель и опустил руку.
Света волновалась вокруг него:
— Как ты, дедун? Ну что? Да не переживай ты!
— Не могу не переживать. Характер такой: все близко к сердцу. Это кто равнодушные, тем все равно, а мне — все близко к сердцу… Ничего, уже лучше. Ты бы родителей вызвала этого Копылова, пусть бы дома…
— Обязательно, дедун! Конечно, вызову! Пусть поговорят с ним про уважение к старшим!
Мет, не понимает его Света. Но не объяснить. Саму-то ее пальцем ни разу… Ну пусть хоть поговорят… А вдруг, вместо того, чтобы воспитывать внука, явится сюда дед Копылов? Придет спросить, почему в феврале сорок второго у Бочаровых плесневели несъеденные корки?
ПРИКЛЮЧЕНЕЦ
РАССКАЗ
Может быть, живут люди, которые никому не завидуют. Хотя уверен — немного таких. Большинство — скрывают. Потому что нам с детства вдолбили накрепко, что зависть — нехорошее чувство.
Ну а я завидую таким, которые живут интересно. С приключениями. То есть быть знаменитым тоже хорошо, когда узнают и шепчутся за спиной, но приключенческую жизнь я не променяю ни на какую знаменитость. Сейчас приключение — такая же редкость, как какой-нибудь истребленный кит. Потому что не всякая опасность — приключение. Я имею право говорить, потому что отслужил в десанте. Когда опасность запланирована — она уже не приключение. Приключение — это такое!… Ну короче, это такое, что вдруг, чего не ждал минуту назад, секунду! Не ждал — а вот отреагируй, найди выход из безвыходного!
Ну понятно, после армии во весь рост проблема выбора: куда пойти и все такое. Каждый день являться к одному и тому же станку — это не для меня. Еще хуже: пять лет подряд к девяти утра в институт — та же школа, те же экзамены. Да и после киснуть всю жизнь в какой-нибудь инженерской канцелярии. Думал об угрозыске — наших ребят туда берут. Но поговорил с одним опером, тот мне объяснил популярно, что самбо он за шесть лет не пустил в ход ни разу, а зато каждый день обойти, например, четыре дома, триста квартир, и в каждой спросить: «Вы не видели такого-то числа маленькую женщину в зеленой вязаной шапочке на синих волосах?»
Поэтому я для начала устроился шофером на «скорую». Этому тоже учат в десанте: резкой езде. В такси ребята имеют капусты побольше, но зато когда на «скорой» идешь с сиреной под красный свет — все врассыпную! То есть и в «скорой» многие рулят как на старом троллейбусе, тошно смотреть, ну а я выдавал класс. Некоторые врачи отказывались со мной ездить, но нашлась одна, попросила, чтобы мы с ней постоянно одной бригадой. Дело прошлое: врезалась в меня как кошка, но я на нее — ноль внимания.
Санитаров в бригаде нет, а таскать носилки я, как шофер, не обязан. Даже наоборот, предусмотрено и запрещено: вдруг потом усталые руки нечетко сработают на руле! Но я все-таки таскал иногда: физподготовка позволяет, найти мужиков у соседей всегда проблема, а перед женщинами совестно. Перед той же врачихой.
Раз поднялся ночью за инфарктником и слышу, в соседней комнате кто-то скребется как кошка, только сильней, — не бывает таких кошек. Девушка там мне навстречу в одной рубашке — нас же не стесняются, особенно по ночам, — увидела, что я этим царапаньем интересуюсь, и кивает мне с такой насмешкой, как маленькому:
— Не бойтесь, он не выскочит, заперто хорошо.
А я не могу стерпеть, чтобы мне в глаза, будто боюсь! Особенно, когда такой кадр. И я ей — тоже с насмешкой:
— А я, девушка, никакого кобеля не боюсь, хоть самого Баскервильского.
По телевизору только что показывали «Шерлока Холмса». Я так говорю, потому что кому ж еще скрестись в квартире как не собаке, хотя вообще-то от тупых собачьих когтей звук другой.
— А он не кобель!
Произносит слово это — «кобель» — не краснея.