На меня Сурдив глянул мрачно и скривился недовольно, видимо, бледный вид мой планам его не соответствовал, толкнул папку через стол, буркнул:
— Сорок минут на перевод, — и рукой махнул на выход. Перевязанной. И вновь скривился. Что бы ни скрывалось под повязкой, ощутимые неудобства генералу оно доставляло.
Под истечение отпущенного времени ко мне заглянул Мустил. Констатировал:
— Выглядишь паршиво.
Я недвусмысленно почесала браслет, он развел руками, вполне сочувствующе. Чуть меньше года назад Кинтоф за отставшее где-то генеральское кресло их действие на себе проверял, как раз этой модели, только поступившей в производство. Так что ощущения помнил, они долго не забываются.
— А что с…? — я глазами показала в направлении кабинета начальства.
— Ожог. Придурок какой-то патрон у костра бросил. Полыхнуло…
— Это где?
— К чарондольским утром заглядывали. Ты закончила?
Я сложила отчеты по портальным исследованиям в папку, передала Мустилу. Получила новую. Опять порталы. Первый комплект был из Вимплетха, второй — из Краетола. В тесном сотрудничестве на почве портальных проблем каждый сотрудничающий был сам за себя и делился лишь тем, что ценным не считал или утаить возможности не имел, вся остальная информация сливалась завербованными агентами.
Содержимое папок средством улучшения генеральского настроения стать не грозило. Ничего нового. Замеры фоновые, замеры флуктуационные, замеры инверсионные, замеры, замеры, замеры… А моему настроению понравилось. Ни один из наблюдаемых порталов повышенной активности не проявлял.
Следующими на перевод принесли договора поставок. Их перевести в обратную сторону требовалось, с киллитенского на краетольский. Затем листовки-воззвания к тугдолантцам, регулярно подбрасываемые в неоккупированные города. Текст менялся постоянно, штатные психологи учитывали специфику каждого города и просчитывали на какие точки давить. Сколько таких бумажек, размноженных копир-кристаллом, видел Лефлан? Не узнать мой почерк он не мог. Еще один беспроигрышный удар Сурдива… или того, кто за ним стоял.
Искушение поискать в генеральской голове хозяина той «болталки» боролось со здравым смыслом. Здравый смысл победил. Временно. Поищу, но позже, когда браслеты снимут официально и момент удачный выдастся.
На очередном появлении Мустил вернул отобранный вчера осоровцами «Клик». Жутко ценное возвращение. Если на тех двухстах метрах, что отделяют дом от службы, некто решит напасть на меня, охраняемую «нюхачами» и сопровождаемую полковником первого круга, смогу пластомагом нападающего по голове двинуть. «Клик» настроен на прямую магоактивацию и в руках человека, магией не владеющего, полезен, примерно, как булыжник, разве что держать удобней. Оно бы и ладно, что вернули, если бы не то, что за этим возвращением стояло. По уставу положено, в особых случаях, предупреждение о каком вместе с оружием пришло.
— Завтра в девять, вид надлежащий, форма парадная. Меня скоро в званиях догонишь.
Ожидаемо, но… Это всегда было нелегко, теперь стало невыносимо. В девять. Минус дорога и подготовка. За час до штурма Чарондола — очередной штурм Лефлана. А лицо надо держать и ни одной эмоции. Ни одной неположенной эмоции.
— До тебя мне еще круг. Кинт, какой надлежащий вид с этим? — я постучала по браслету.
Он опять развел руками.
— Приказ, майор Эргон.
— Выполняю, полковник Мустил.
Ылха моему возвращению обрадовалась. Правда, ненадолго. На показательный демарш в ванную взвыла она тоже показательно. Но «забытое» полотенце принесла и ускакала выть, в смысле, петь, в отведенную для этих нужд комнату, а я ушла к себе спать, на нее прикрикнув в требовании тишины. Так все выглядело для наблюдателей по ту сторону «следилок». И для Райнара, кажется, принявшего зеленокожую с моим голосом за бредовый выверт сознания, с которым он почти сразу и попрощался. Действие прошлой порции медикаментов закончилось раньше, чем я рассчитывала, а Ылха выполнила все порученное в точности. Мой пролет. Надо было не на время ей указывать, а на состояние Льянса, хотя это тоже рискованно с ее понятиями о человеческих организмах.
С Райнаром я провозилась до полуночи. Отпаивала лекарствами и сладко-соленым чаем, меняла повязки, сбивала жар, разговаривала, уговаривала его держаться. Просто сидела рядом. Для него и для себя. Не знаю, кому из нас это было нужно больше. И заснула там же, привалившись к стене.
Разбудил Льянс, заодно со всей присущей ему непредвзятостью и отсутствующей деликатностью сообщив, что вид мой на «надлежащий» не похож и близко.