— В модели вероятностной ситуации я была на задании и не первый день, оккупированный Остдол и все в нем не были для меня новостью. Разговор мне дали услышать, потому что в нем речь шла о провале внедренного агента, чтобы представляла, чем все может закончиться. Задание, скорее всего будет связано с мироном, выяснением для каких целей он используется. Почему позволили услышать часть про императора, я не знаю. Возможно, просто не стали закрывать ее, чтобы я не поняла, что вам известно о моем присутствии. Это же относится к спору с лейтенантом Шат-Кори о Ваших методах обучения. Лефлан не был против войсковой разведки и коротких операций, но полное внедрение ему… не нравится. Думаю, он считает меня не готовой к нему. И еще я не знаю, как Вы смогли этот разговор запланировать.
— Неплохо, я ожидал меньшего, — я чуть не ахнула: услышать такое от Сартара, примерно, как получить орден из рук императора. А он даже до объяснений снизошел: — Разговор не был запланирован. Запланировать все, особенно, в работе разведчика, нельзя, но можно научиться использовать любую ситуацию с пользой для дела. Услышать мое мнение о Райбаше Вам стоило по двум причинам. Во-первых, знать его видение наблюдающейся в мире обстановки и иметь возможность решить, готовы ли работать вопреки воле императора. Не переживайте, это никак не связано с заговорами и злоумышлениями против него, но иногда обстоятельства складываются так, что приходится действовать за спиной, чтобы уберечь от удара в спину. Во-вторых, будете иметь небольшое представление о моем положении. Небольшое, ами Эргон, большее может оказаться вредным для Вас же. Вывод о мироне логичен с той позиции, что он был частью разговора, и абсолютно нелогичен, если учесть Ваш возраст. Вы же не думаете, что Тугдолант и Киллитенс намерены бездействовать, пока Вы не окончите школу? Абсолютно так же Вы не правы в отношении Ют-Раша. Он, в отличие от Вас, таких промахов не допускает и прекрасно понимает, что неподготовленного агента никуда не отправят. Его не устраивает сам факт Вашей агентурной работы в любой самой отдаленной перспективе. В остальном Вы не ошиблись. Если не решите уйти из школы, со следующего года начнете заниматься по отдельной программе.
Самым горячим желанием в тот момент было желание обнять Сартара за такой подарок. Не за программу, конечно. Подтвердить тайные и робкие мысли, что я небезразлична Лефу… Это просто чудо какое-то! От воплощения желания я все же воздержалась, вряд ли капитан оценил бы подобное проявление чувств.
Хотя, наверное, оценил бы… Часа на три дорожки. С усложнением погодными условиями для закрепления понимания. Так что, воздержалась, и от объятий, и от вопроса, какое задание для меня планируется, если это не мирон. Про вопрос я просто забыла, меня мечтами так захлестнуло, что не до отдаленных перспектив стало.
— Я не уйду. И… постараюсь хорошо учиться. Могу быть свободной?
— Можете, ами Эргон. Если больше ничего не хотите узнать.
Как говорит Леф, полный стазис. Или как Мэла говорит, от радости мозги в свирель свернулись. А лучше комплектом: от радости мозги в свирель свернулись и полным стазисом накрылась голова. Естественно, капитан Сартар моей забывчивостью не страдал и о незаданном вопросе помнил. Любой нормальный человек спросил бы что его ждет. Но… Сам научил. Из любой ситуации можно извлечь пользу. Сделать вид, что так и запланировано, что урок из прошлого разговора запомнила.
— А Вы ответите?
— Принят ли Ваш отчет анализирования допущенных ошибок? Отвечу.
Все-таки полный стазис. Про отчет я забыла еще прочнее, чем про дальнюю перспективу. И… Нашла с кем тягаться!
— Принят?
— Нет. Основную ошибку Вы не увидели. Хорошо учиться Вам придется очень постараться, Эргон.
Даже намек капитана на мои пока весьма сомнительные успехи не испортил настроения. И к Лефлану я примчалась вся счастливая, хвалиться общением, в котором меня сам Сартар похвалил. Что Леф этому обрадуется, я не ждала, но того, что вышло не ждала еще больше.
— Ты хорошо понимаешь, что такое полное внедрение?
Нормально я понимала. Нам объясняли. В общих чертах, правда. Школа готовила по нескольким направлениям и разделение курсов начиналось с пятого года, а первые четыре к нам присматривались и определяли предрасположенность к тому или иному занятию. Группа Лефлана, например, специализировалась на магоподдержке наземных войск.
Люди с магическим даром в Мелонте рождались один на сто неодаренных. Не сказать, что очень редко, но и частым не назовешь. У гномов пропорция составляла примерно один на триста, у орков — один на десятки тысячи, и те редко выживали, у вампиров никто не рождался, а дар они получали с кровью жертв, магия в переваренном виде выходила у них беспросветно черной. У людей же и гномов дар был окрашен в цвета радуги. Большинство владело одним цветом с небольшой примесью еще одного, иногда — двух. Те, у кого два цвета были полноценными плюс примеси, как у меня, появлялись один на сто магов, а такие, как Лефлан, трехцветные, один на тысячу.