Я добавила. Леф ни слова не сказал о том, где работает, даже не намекнул… Хотя нет, намекнул, у них есть общие проекты с Манжуром, но не факт, что они основные. Так что секретность, секретность и еще раз секретность, и даже не вопрос, у кого из нас она выше. Что мне это давало?
— Лефлану рекомендовано воздержаться от связи со мной. Не из-за рода и положения в обществе, из-за того, чем он занимается. Моя… специализация может стать угрозой его… деятельности, — подбирать слова, чтобы они несли верную нагрузку, но оставались абстрактными, было сложно. Много проще сказать: «Леф работает на империю или лично на императора, и ему не позволят встречаться со мной, потому что меня планируют отправлять в тыл потенциального противника, и вдруг, я проболтаюсь». Но я подбирала именно такие, сухие и отстраненные, они казались менее страшными. — При постоянном контакте…
И все. Абстрагирование помогать перестало. Ни одна абстракция не поможет, когда приходит полное понимание. Не будет у нас никакого постоянного контакта. Его просто не может быть в таком раскладе. Вне зависимости от войны всех выпускников школы ждут Киллитенс, Краетол, Вимптлех… любые государства Мелонты, где у Тугдоланта есть свои интересы. У сложившихся пар, вроде Райна и Мэлы, остается шанс работать вместе, под общей легендой. У нас такого шанса нет. Лефу не нужны были чьи-то рекомендации, хотя без них явно не обошлось, он сам это понимал.
А я… Правильно Лефлан сказал, с таким неумением смотреть вперед и оценивать ситуацию, агент из меня аховый. Ничего не сообразила там, в Скайэтуале, и неизвестно, как долго соображала бы, не подтолкни Сартар в нужном направление. И… Второе непонимание, не слабее первого: зачем это капитану?
— Я могу задать вопрос?
— Предварительно ответив на мой. Из каких предпосылок вытекает вывод об иномирности Андуаша Манжура?
Это был, наверное, единственный за сегодня вопрос, ответ на который затруднений у меня не вызывал. Не считая предпосылок Сартара. Отложить эту тему, когда я сама ее поднимала, и вернуться к ней, когда разговор шел совсем о другом… Но просто так капитан не делал ничего и, если выбрал такой порядок действий, значит, в нем был смысл.
— Во-первых, слова. «Критлиц». Я никогда такого не слышала, Лефлан тоже. И употребление сочетания «твою мать» в ярко выраженном негативном ключе. В Тугдоланте к матерям относятся уважительно, ими не ругаются.
— Стоп, Эргон. Вы в совершенстве владеете всеми языками Мелонты, чтобы пребывать в уверенности об отсутствии в них незнакомых Вам слов и идиом?
— И… чего? — видимо, я и тугдолантским владела не в совершенстве, слово оказалось абсолютно незнакомым.
— Фразеологизмов, — если Сартар задался целью продемонстрировать неполноту моего словарного запаса, ему это отлично удалось. Однако, смилостивился, расшифровал: — Устойчивое выражение, — и даже немного утешил: — В массовой речи эти термины еще не используются, пока они обкатываются в узком кругу лингвистов. Несостоятельность первой предпосылки понятна? Переходите ко второй.
— Он… айм Манжур сказал… дословно это звучало так: «Хватит того, что в Мелонту ваши соседи наперли». Можно было бы предположить, что Андуаш Манжур не из Тугдоланта, но тогда бы он не был допущен к руководству лабораторией и преподаванию в школе, законы империи это запрещают. И третье. Он сказал, что понимает смысл спящей памяти, и предупредил, что мы этого не слышали. То есть, как бы, нечаянно, проговорился и исправлял это. Я тогда не знала, что памяти… разуму человека можно такое… воздействие устроить, что в Тугдоланте это умеют.
— Теперь знаете. Ваше мнение изменилось?
— Нет. Вы его иномирность сами подтвердили, капитан Сартар. Косвенно, но подтвердили, еще в начале нашего разговора.
— Ошибаетесь, Эргон. Отметка наблюдательности не была подтверждением. Ваш второй факт я могу легко опровергнуть так же, как и первый. В законах Тугдоланта достаточно исключений, позволяющих лицам, рожденным за пределами империи, занимать высокие должности, и нет ни слова об ограничении для таких лиц возможности преподавать в любых учебных заведениях.
— Но школа — не любое, иначе она не была бы закрытой и не маскировалась под школу искусств, а наша группа — еще более не любое. С таким уровнем секретности в нее не могли допустить никого, кто не облечен доверием высшей степени. И порталы. Вы же не скажете, что в Тугдоланте… нет, вообще в Мелонте о них знают все? — выдала я все это, не желая расставаться со своей догадкой о Манжуре, и на последнем этапе сама же себя поймала на нелогичности. По словам Андуаша выходило, что знали и пользовались, и что-то приносили в Мелонту из других миров. Выразительный взгляд Сартара показал, что нелогичность присутствует и мимо него не проскочила. Я не нашла ничего лучше, как уклониться от обсуждения неудачного момента. — А третий факт?