— Что ты слышишь?
Голос Лефлана в песне огня звучал естественно. Иначе и быть не могло, это ведь его огонь. А мой… Да не только мой, любой звук сейчас стал бы посторонним, чужеродным, способным разрушить волшебство. Леф же этого будто не понимал, повторил настойчиво:
— Что ты слышишь, Вайра?
— Мечту.
Мой едва слышный шепот-выдох он поймал губами. Листья огненного цветка вытянулись, закружились спиралями, укрыли руки Лефлана, песня стала уверенней, громче…
— А теперь?
— Любовь.
— Ты веришь мне?
Пламя словно ждало моего «Да», уже не листья, не лепестки — огненные крылья раскрылись над Лефланом… над нами, и песня взметнулась многоголосьем.
— Невозможного нет. Пока мы вместе, нет ничего невозможного.
.
Андуаш из своих странствий по берегу вернулся задумчивым и хмурым, вновь устроился на корнях ясенара, вычерчивал что-то на земле подобранной веткой. Заговорил, не поднимая головы, продолжая высматривать что-то в обрывистых штрихах
— Что подтасовка неприятна — это правильно, так и должно быть. Можешь успокоиться, мы не подгоняли день и час, Леф их наугад назвал, потом проверили, так что топайте, связывайтесь спокойно, а дальше видно будет.
— А если…
— Вторая попытка была бы твоей, — Лефлан понял меня с полуслова.
— А…
— А третья — моей, — Андуаш одним движением смел все начерченное. — Можете считать, что использую личное положение в служебных целях, действую на благо общества. Раз уж меня уронило не в тогда, в когда надо, буду закреплять ошибку, чтобы не исправилась ненароком. Это не в порядке бреда, не все ошибки плохи. Эта, если не ошибаюсь, вполне такая себе приятная. Как вариант, шанс для Мелонты выползти из того тупика, куда она прет с тупым упорством.
— Как вариант? Точно ты не знаешь?
Что Лефу об Андуаше известно много больше, чем мне, к секретам не относилось, но заданный им вопрос напрашивался и у меня. Элементарно сопоставить двойное упоминание о некой ошибке с «уронило в не тогда», его же рассказами о временных сдвигах порталов и явно не мелонтийским уровнем знаний о Мелонте, я могла и сопоставила, а с вопросом Лефлан опередил.
— Знал. В первом варианте и до определенного момента. Сейчас тот вариант шпарит к варианту «без вариантов». Где-то вас развернуло и другим маршрутом направило. Хорошо так крутануло, для существовавшей реальности еще не критично, но уже ощутимо, и куда все это вывезет, я теперь сказать не возьмусь, поворотные точки на глазах размножаются, часть разворотов уже не та, что была в прошлом вашем будущем.
— Именно нашем? Конкретно моем и Вайры или все глобальней?
— В обоих. Вам не повезло с миром, зато миру повезло с вами. Вы шанс на возвращение… Короче, шанс вы для Мелонты. Но только вдвоем, парой. По одиночке или в других связях, погаснете, как все здесь.
— Шанс?.. Погаснем?.. Мы?..
— Анд?
У Манжура от непонимания, моего тезисного и требовательного Лефлана, настроение словно еще сильнее испортилось, снова заскользила ветка, выцарапывая линии и круги на чуть влажной земле.
— Не будет объяснений. Рано. То, что сказал, запомните, и пока достаточно. Я бы и об этом не говорил, не творись здесь бардак, причем во всем. Заумно выражаясь, у вас тут полный… баланс коллапса с релаксом, припудренный массовым психозом. Последнее — единственное логичное. В таком диком смешении прошлого и будущего любое настоящее свихнется. Если без заумностей, взросление социума и взросления отдельной особи абсолютно идентичны, вся разница — в единицах измерения, для человека — год, для человечества — век. В нормальном развитии у миров свое детство, юность, зрелость. Мелонта сейчас застряла в юности с менталитетом подростка и багажом взрослого. Нормальную эволюцию тут капитально тормознули войнами, минимум, на век отбросили, и компенсировали это искусственно насаждаемым прогрессом, притащенным извне. И вот тут возникает вопрос. А как? Каким бэсовым кюрисом это прокатило? Свободная беготня по порталам на данном этапе исключена. Однако, киллитенские деятели бегают и прут сюда все подряд.
— Давай честно. Не только киллитенские.
— Давай. Экспедиции Райба из той же серии. То, что он не готовое тащить собирается, а технологии, недалеко ушло. Искусственный прогресс априори нежизнеспособен.
— Сам себе противоречишь. Вчера ты говорил, что это шанс уравнять позиции.