Когда он снова поднялся, Саша и Слава сбивчиво отрапортовали:
— Товарищ старший лейтенаит! Пост номер один От озера до горизонта ничего не замечено.
— Вольно! — скомандовал старший лейтенант и, подтянувшись на руках, ловко перебросил свое сильное тело к ребятам на площадку.
— А у вас хорошо,- проговорил он,- только сидишь, как петух на жердочке. Видали картину «Богдан Хмельницкий»?
— Видали, товарищ старший лейтенант.
— Ну вот, там запорожский казак прямо на сторожевой вышке с панами рубился. А у вас тут и саблей махнуть негде!
Ребята осмотрели свое сооружение и подумали, что действительно рубиться с панами здесь было бы тесно.
— Так вот,- сказал дядя Андрей,-около конюшни возьмете доски, сделаем площадку и перила. Пограничник все должен строить надежно, чтобы и здесь можно было воевать. Кстати, где у вас Алька?
— Альке на дерево нельзя, — пояснил Саша, — он внизу где-то ходит.
Саша свесил голову вниз. Альки под сосной не было.
В то время, когда Лузгин подходил к сосне, на которой ребята делали вышку, Алька вспомнил, что видел в печке гвоздь, и побежал домой. Но в печке гвоздя не оказалось. Алька искал, искал его,- никак не мог найти. Заметив, что такой же гвоздь торчит из стенки, Алька подставил стул и попробовал его расшатать.
В окно он увидел, как из леса показалась подвода, на которой сидел Шакирзянов. Подвода въехала во двор и остановилась недалеко от дома. На подводе из вещевого мешка Шакирзянова осторожно выглядывала черная с рыжими бровями-пятнышками, с торчащими ушами, кончики которых все-таки свисали вниз, морда Тобика.
— Тобик, Тобик! — чуть не плача от радости, закричал Алька.
Увидев своего старого верного друга, Тобик завизжал тоненько и пронзительно. Он суетливо завозился в мешке, выбрался на телегу и прямо сверху кубарем свалился на землю.
— Тобинька, кутенька, ты живой? Иди сюда, песенька, иди, мой хороший…- приговаривал Алька, протягивая к нему руки.
Тобик совсем расстроился и, нервно икая, цеплялся передними лапами за стенку под окном.
Алька впустил его в комнату и, отыскав банку с простоквашей, налил целую миску. От радости Тобик одним духом вылакал простоквашу и даже вылизал миску Алька забеспокоился, как бы у него не разболелся живот Действительно, живот у Тобика стал тугой, как барабан, и мешал ему двигаться, а сам Тобик от холодной простокваши замерз и, согнувшись, вздрагивал, сонливо прикрывая глаза.
Алька по собственному опыту знал, как бывает неприятно, когда болит живот. Он достал из шкафчика грелку, наполнил теплой водой и привязал ее полотенцем к животу Тобика. Тобик вяло сопротивлялся. Почувствовав тепло, он вытянул лапы, вздохнул и так и остался лежать под кроватью с грелкой на животе. Прикрыв его концом половика, Алька на цыпочках пошел к двери.
Дверь открылась, на пороге остановилась Нюра. Она ни слова не сказала Альке, только отобрала грелку, а полотенце бросила в ящик с грязным бельем. Поправив половик, Нюра погладила Тобика и вместе с Алькой вышла из комнаты.
Недалеко от дома Шакирзянов распрягал лошадь Карпа Яковлевича. Наверное, Нюра уже успела с ним поговорить. Но Саша и Славка еще не видели, что наконец-то приехал Шакирзянов, который столько времени был у геологов.
Пока Алька возился с Тобиком, Саша и Слава, как обезьяны, лазали то вверх, то вниз по стволу сосны, поднося старшему лейтенанту инструменты и доски.
Просторная и удобная площадка с перилами была надежно укреплена между ветками и даже замаскирована хвоей. Старший лейтенант делал все быстро и уверенно, как будто всю жизнь работал плотником.
— Ну вот и готово,- сказал он.- Теперь посмотрим, какие нам взять ориентиры. Так…- дядя Андрей сдвинул фуражку на затылок.- Вот видите, на просеке елка,- сказал он,- это пограничный знак, будет у вас ориентир номер один. Как раз через нее проходит линия границы…
Старший лейтенант говорил ребятам о елке, а сам смотрел не на елку, а куда-то дальше и все в одну точку.
— Дядя Андрей,- спросил вдруг Славка,- во-о-он, смотрите, там, где желтый бугор, люди ходят, это уже за кордоном?
— А вот мы посмотрим, что за люди там ходят,- сказал старший лейтенант.- Ну-ка, Саша, принеси бинокль.
Саша в один миг слетал домой за биноклем, передал его дяде Андрею и опять устроился в развилке. Теперь и он рассмотрел далеко на песчаном бугре фигурки людей. Они расположились группой, а перед ними стоял какой-то человек в длинной черной одежде и, наверное, что-то говорил: Саша даже без бинокля, видел, как он то поднимал, то опускал руки.
— Кажется, священник с рабочими беседует,- не отрываясь от бинокля, проговорил старший лейтенант.- Соседи тут железную дорогу строят…- Все это он сказал безразличным тоном, но еще некоторое время не опускал бинокля, а потом повернулся и уже без бинокля посмотрел на вышку, поднимавшуюся над заставой. Часовой на вышке, обеими руками направляя стереотрубу, смотрел тоже в сторону песчаного бугра.