— Через неделю мы уже откроем гостиницу, — сказал он.
— Очень рад это слышать, сэр, — сказал папа. — Чего в этом городе не хватает, так это именно гостиницы.
Суматоха в доме прекратилась так же внезапно, как и началась. В один прекрасный вечер папа, мама, Мэри, Лора, Кэрри и Грейс сели ужинать, и за столом больше никого не было. Дом снова принадлежал им одним. Кругом царила восхитительная тишина — мирная и прохладная, как после метели или как монотонный стук дождя после долгой засухи.
— Только теперь чувствую, как я устала! — с облегчением вздохнула мама.
— Я рад, что вы с девочками больше не будете работать на чужих, — сказал папа.
Много разговаривать никому не хотелось. Было так славно снова сидеть за столом только своей семьей.
— Мы с Лорой подсчитали, что заработали больше сорока долларов, — сказала мама.
— Сорок два доллара пятьдесят центов, — подтвердила Лора.
— Мы их отложим и постараемся не тратить, — сказал папа, а Лора подумала, что эти деньги будут подспорьем для того, чтобы отправить Мэри в колледж.
Землемеры вот-вот вернутся. Я жду их со дня на день, — продолжал папа. — Надо готовиться к переезду. Пока я не продам свое строение, мы сможем жить в городе.
— Прекрасно, Чарльз. Завтра мы выстираем одеяла и начнем укладывать вещи, — сказала мама.
Утром Лора помогла маме со стиркой. Она с удовольствием выносила корзину с чистыми одеялами и подстилками и развешивала их на веревке под теплым мартовским солнцем.
По грязной разъезженной дороге медленно тащились на Запад фургоны с переселенцами. На берегах Серебряного озера и в мертвой болотной траве осталась только узенькая кромка льда. Вода в озере была синяя, как небо. Далеко на юге в дрожащей дымке показалась стрела из крохотных черных точек и еле слышно донесся протяжный печальный крик диких гусей.
Папа запыхавшись прибежал домой.
— Первая весенняя стая! Как вы насчет жареного гуся на обед? — сказал он и умчался на озеро с ружьем.
— Чудесно! Жареный гусь с начинкой из шалфея. Хочешь, Лора? — спросила Мэри.
— Не хочу, и ты прекрасно это знаешь. Я терпеть не могу шалфей. Мы сделаем начинку из лука, — возразила Лора.
— Но я не люблю лук! Я хочу шалфей! — рассердилась Мэри.
Лора перестала скрести грязный пол, присела на корточки и заявила:
— Мне все равно, хочешь ты шалфей или нет. У нас его не будет! Надеюсь, я хоть иногда могу поесть то, чего мне хочется.
— Что с вами, девочки? Зачем вы ссоритесь? — удивилась мама.
— Я хочу шалфей! — твердила Мэри.
— А я хочу лук! — кричала Лора.
— Девочки, девочки, — в недоумении повторяла мама. — Не понимаю, какая муха вас укусила. Я еще в жизни таких глупостей не слыхивала! Вы же отлично знаете, что у нас нет ни лука, ни шалфея.
Тут дверь отворилась и в комнату вошел папа. Водворив на место ружье, он грустно сказал:
— Ни одного гуся подстрелить мне не удалось. Вся стая спустилась к озеру, но тут же снова поднялась и полетела дальше на север. Гуси, наверно, увидели новые дома и услышали шум. Боюсь, что хорошей охоты здесь уже больше не будет.
Жизнь в городе
Вокруг недостроенного городка под ярким солнцем зеленела молодой травой бесконечная прерия. В чистых синих водах Серебряного озера отражались большие белые облака.
Лора и Кэрри, взяв за руки Мэри, медленно шли к городу. За ними в нагруженном фургоне ехали папа с мамой и Грейс, а позади плелась на привязи корова Эллен. Инглзы переезжали в город.
Землемеры уже возвратились. Мистер и миссис Боуст уехали на свой участок. Кроме как в папином недостроенном доме, Инглзам жить было негде. В шумном суматошном городе, где Лора не знала ни души, ей было одиноко и страшно. Теперь даже в пустынной прерии она не чувствовала себя счастливой — и всё из-за того, что там появился этот город.
Вдоль всей Главной улицы шла стройка. На затоптанной грязной траве валялись стружки, опилки и обрезки досок; земля была изрыта глубокими колеями от фургонов. Сквозь каркасы построек, еще не обшитых досками, в проулках между строениями и там, где кончалась улица, виднелась чистая зеленая прерия, волнами уходившая к далекому ясному горизонту. Там было спокойно и тихо, а в городе стоял неумолчный гул — скрипели пилы, стучали молотки, возчики с грохотом сбрасывали с фургонов ящики и доски, и везде раздавались громкие голоса.
Лора с Кэрри робко остановились, дождались папиного фургона и следом за ним пошли к тому углу, где стоял папин дом.