— Торговлей я решил заняться! Ха-ха-ха! На корабле пирата! — вырвалось у неё во время жуткого хохота. Всë беспокойство, которое она до последнего пыталась контролировать, прорвалось наружу. — Ну не осел ли нет!
— Какое поразительное самобичевание после крушения надежд! — с ехидством подметил сокамерник. — Сразу видно, что к повешению тебя первый раз приговаривают.
Она повернулась к нему.
— А как вас зовут?
— Капитан Ранделл.
— И вы хотите сказать, капитан Ранделл, что вам не в первый раз сталкиваетесь с виселицей.
— Верно. Эти походы на помост для казни мне уже напоминают больше обычные прогулки перед ужином.
— Вот как. Что ж… Для многократного висельника вы выглядите на удивление живым!
— Что есть, то есть!
Хеллен оперлась головой о стену. Мысли начали приходить в порядок. Она уже полностью смогла осознать своё положение.
"Так, выходит, что Ланфорд был добр со мной вовсе не потому что он имел представление о чести и благородстве, а потому, что надеялся, что я вступлю в их ряды. Он решил, что я могу владеть полезной информацией, как, например, той, что я предоставила насчет серебра в заливе Виго. А нечего было доверяться пирату! Зачем я только рискнула покуситься на те сокровища. Но что сделано, то сделано. Назад уже не повернуть. И отступать поздно. Мда… Ланфорд надо мной жестко порофлил вместе с проклятым Томасом. Они поняли, что я не захочу быть пиратом, несмотря ни на что, и потому подставили меня с кораблем. Они-то точно прекрасно знали, что это судно известно всем военным. Отправили меня на казнь, используя против меня мою же неосмотрительность и узкомыслие. Хотя зачем им это? Могли бы просто меня прирезать и забрать деньги. Ха… Или он хотел мне показать, что я не смогу жить, как надеялась. Он ткнул меня лицом в мою же наивность. Что уж сказать. Достаточно поучительно вышло. Аплодисменты в студию. Я настоящий нуб восемнадцатого века. Полный ракал! Ладно… Какой смысл теперь копаться в прошлом. Надо думать теперь, как больше не косячить. Но как? Я же в тюрьме и умру с первыми лучами солнца. Ох… А когда-то ведь я боялась коронавируса. А теперь вообще всего боюсь. Никому нельзя доверять здесь. Разве что Джошу можно. Он же меня не предавал. Он пытался открыть мне глаза на саму же себя. На мои не последовательные действия. Джош видел, что я противоречу сама себе. А я еще обижалась на него. Зачем я отвернулась от него? Ради чего? Что я хотела себе доказать, дура? Думала, что смогу жить здесь, как в двадцать первом веке. Хотела, как лучше, а что вышло… Желала остаться правильной. А теперь меня ждет виселица. Лучше бы дальше в горничных сидела. Надо как-то доказать свою невиновность, хотя бы рискнуть. Нельзя же просто так сидеть и ждать смерти. Блин, я ещё и виновата в смерти моряков буду. Умру с руками, которые будут по локоть в крови невинных. Это уже не в какие рамки. Как я до такого докатилась! Но ещё есть немного времени. Стоит его использовать."
Она поднялась на ноги. Всë избитое тело ныло от боли. Уилсон поморщилась и подошла к прутьям решётки, обхватив их руками.
— Извините, сэр, можно мне, пожалуйста, поговорить с кем-то из офицеров? — окликнула она надзирателя. — Я лишь хочу справедливого суда. Пустькто-нибудь напишет в порт Крайкоса. Там подтвердят, что члены моей команды — честные люди. Не трогайте их! Зачем же так торопиться с казнью? Мы ведь за решеткой сидим и все равно никуда не денемся. И знаете, сэр, есть… Есть люди, которые тоже смогут за меня поручиться. Нужно лишь отправить письмо в Бристоль и дождаться ответа. Разве я о многом прошу? Я знаю, что сейчас пока нет доказательств против нашей невиновности. Но… Но нет и серьезных доказательств самой виновности. Это всего лишь корабль. Я вам уже сказал, у кого я его купил. Я не знал, что тот человек — пират! Меня подставили.
Надзиратель, положив руки на ремень, подошёл к ней вальяжной походкой и со злобной усмешкой в глазах.
— Так ты, бедолага, действительно не знал, что покупал корабль у пиратов? Ммм… А с какой стати им его тебе продавать, если ты не один из них? И тебя не удивило отсутствие бумаг, подтверждающих данные о судне?
— Сэр, просто позвольте мне переговорить с кем-то из старших офицеров. Я имею право на справедливый суд! Я… Я новичок в морском деле. Я всего лишь растерялся. Я был слишком взволнован покупкой первого корабля. Это моя единственная вина. За это же не отправляют на виселицу.
— Справедливый суд, говоришь, отродье? Сейчас я тебе покажу справедливость, которую ты и тебе подобные заслуживают! — он позвал остальных своих товарищей. — Эй, парни, вы только поглядите на этого приемника Одноглазого Итана. Он просит справедливого суда!
— Стойте. Что вы собираетесь делать? Я же всего лишь попросил вас во всем разобраться. Я ничего плохого не сказал, — девушка отшатнулась к стене.
Но солдаты с оружием вошли в камеру и, схватив её, выволокли. Они толкнули Уилсон, повалив на пол, и принялись наносить удары по свежим ушибам. Девушка даже не пыталась защититься. Их было слишком много, а каждая клеточка тела стонала от изнеможения. Она лишь свернулась калачиком, стараясь закрывать голову руками. Они проклинали её разными словами и запускали в неё плевки. Когда с избиением покончили, её чуть ли без сознания заволокли обратно в камеру.
Она лежала на спине, боясь шевелиться. Сбоку от неё раздались хлопки в ладоши. Капитан Ранделл насмехался над её попыткой добиться справедливости.
— И среди этих людей ты хотел жить, Уилсон? Собирался работать на английские компании за гроши. Но зато не нарушать закон. Браво! Ну, как тебе их отношение к честным людям?
— Хватит, — почти шепотом промолвила Хеллен. — Я… Я больше не могу это слышать. Я так устал.
Она думала, что расплачется от бессилия. Но у неё даже не было слез.
"Никогда мне ещё не было так плохо. Я не хочу погибать от рук этих мерзких людей из форта. Нет… Только не так. Даже встреча с акулой не была такой отвратительной. О… Где мне найти силы, чтобы не сойти с ума. Стоп. Ранделл… Что он там говорил про то, что уже множество раз попадал в такие передряги. Выходит, что он сбегал до момента казни? Значит, есть хоть один малюсенький шанс, чтобы убраться отсюда. Но времени осталось меньше дня. И как думать о побеге, если при любом движении жуткая боль. Так. Хеллен, соберись. Нужно успокоиться для начала и затем переговорить с тем пиратом. Если ничего не удастся узнать, то придется думать самой, как сбежать отсюда. Нужно перестать обращать внимание на боль. Главное, что все кости целы. Надо превозмочь себя! Иначе никак. Во всяком случае, хуже-то уже быть не может. Или может… Хотя нет, точно не может. Это уже самое дно пропасти. На волоске от смерти. Дыши, Хеллен, дыши! Рывок к свободе будет стоить всей этой боли. Я не сдамся! Эти проклятые солдаты ответят за всë! Клянусь! Нельзя оставлять подобное обращение безнаказанным", — её трясло от холода на сыром полу и от злости.
Уилсон с трудом перевернулась и встала на колени, а затем со стоном поднялась на ноги, опираясь о стену. Несмотря на боль, она принялась растирать конечности. При каждом прикосновении к ушибам невольно закрывались глаза. Девушка похрустела шеей и размяла суставы, стиснув зубы. После пятнадцатиминутной разминки у неё даже получилось подпрыгнуть на месте, встряхивая руками, чтобы кровь окончательно разогналась по всем сосудам.
Сокамерники с неким интересом наблюдали за её поведением. Хеллен приблизилась к ним, усевшись рядом на корточки. Она краем глаза следила, когда надзиратель отойдет в дальний угол и приглушенным голосом обратилась к пирату:
— Капитан Ранделл, я ведь верно понимаю, что неким образом вам удавалось множество раз сбегать из заключения? И явно не благодаря справедливому суду этих негодяев.
— Если бы надо мной провели суд, то казни мне бы было все равно не избежать, — по его лицу пробежала улыбка. — А я смотрю, что до тебя начинает что-то доходить, Уилсон. Раз уж ты теперь начал мыслить иначе.
— Увы, мне приходится учиться на своих же ошибках. Сколько вы уже здесь сидите? — обратилась она к ним обоим.