Ну, не совсем в шахтах…
На Донбассе уголь добывают не только под землей — есть угольные пласты, которые выходят практически на поверхность. При Советском Союзе их не разрабатывали. Причин было несколько. Первая — такой уголь из открытых пластов имеет низкое качество. Потому что в нем много примесей других пород.
Ну вот, например, есть такое понятие — зольность угля. Зольность — это грубо говоря, количество породы, содержащееся в отгружаемом угле. Она получается по различным причинам. Чаше всего — и это как раз случай открытой добычи — это когда не очень хороший пласт, когда уголь перемежается прослойками породы. Или, когда разрабатывается не очень мощный пласт. По технологии, высота угольного пласта для нормальной работы добычного комплекса должна составлять один метр двадцать сантиметров. Если пласт тоньше, то угольный комбайн подрубывает ещё и другую горную породу, которая повышает общую зольность угля.
Поэтому, когда идет добыча открытым способом, то есть, в карьере, то такой уголь извлекают вместе с пустыми породами, которые называются вскрышными, или вскрышей. Причем, в значительных объемах. Такой уголь применяется далеко не везде, например, он непригоден для коксования, чаще всего он идет для ТЭЦ. И только высокий уровень комплексной механизации и автоматизации горных работ, а также более безопасные и комфортные условия труда уменьшали капитальные затраты. Ну и обеспечивали высокую производительность труда.
Но есть и второе «но». Открытый способ добычи зависит от климатических условий региона, а также часто приводит к нарушению водного баланса недр. Если говорить проще, то гробит земельные угодья. Поэтому при открытых разработках всегда требуется временное отчуждение значительных площадей земли.
При СССР к этому относились очень серьезно, то есть — бережно относились к земле. Не гробили ее, следили за недрами. Но Советский Союз внезапно кончился… И понеслась п… по кочкам!
Внезапно многие шахты на Донбассе оказались убыточными. На самом деле это было не так — просто там образовалась своя угольная мафия. И деньги, которые государство выделяла на угольную отрасль, эта мафия стала класть себе в карман. Это если коротко.
А если подробно…
Главная причина — многие шахты были убыточными потому, что не разрабатывали новые лавы. Вернее, их только начинали разрабатывать, а не вырабатывать. То есть — капитальные выработки построены, но угольные пласты не тронуты. Потому что это — стратегические запасы. И такая планово-убыточная шахта в течение очень короткого времени из убыточной станет супер-прибыльной. Достаточно просто начать выработку этих ранее разработанных, но временно законсервированных пластов.
Так вот, когда государство перестало дотировать убыточные шахты, точнее, когда государство перестало существовать, люди, которые в Украине стали называться государством, стали разворовывать то, что десятилетиями было накоплено. В том числе, и стратегические запасы угля. А чтобы легче было воровать, запустили не просто открытую добычу угля там, где ее раньше никогда не было — они поставили этот процесс на поток.
Вот тогда и расцвели «копанки»…
Все было просто — низкокачественный уголь примешивался к высококачественному, зольность искусственно — на бумаге — повышалась, государству шел этот низкосортный уголь, а высококачественный антрацит шел «налево». Были и более сложные схемы, но эффект оставался один — страну грабили, грабили нагло и тупо…
Но Ивана это не касалось. Хотя он считал себя патриотом Украины, но даже не понимал, что своими руками уничтожает свою же страну. Ему дали работу, эта работа неплохо оплачивалась, поэтому, как говориться, бери больше — кидай дальше. Руби уголек, отгружай его хозяину, получай зарплату.
Чего еще надо? Особенно, когда настали тяжелые времена…
Людей в «копанке» работало немного. Из оборудования — мотоцикл со снятым задним колесом и надетым на него деревянным барабаном с обрывком каната. Этот мотоцикл тягал туда-сюда железное корыто, в которое грузили добытый из копанки уголь. Уголь рубили дедовским способом — кайлом, как двести лет назад. Зарплата у «шахтёров» была по прежним меркам не очень большой, но платили наличкой и без задержек. И никаких отчислений, и никаких налогов. Можно было жить и кормить семью.
Как раз в тот год, когда умер Советский Союз, в 1991-м, у Гали с Иваном родились сразу два сына. Близнецы. Родители назвали их Сергей и… Сергей. Ну вот так вышло. Иван хотел одного сына назвать Иваном, а Галя была против — мол, есть уже Иван в семье, пусть будет Сергей. Тогда Иван психанул. Раз, говорит, не хочешь, чтобы было два Ивана, то пусть будет два Сергея. Ты своего назвала Сергеем — и я своего назову Сергеем.