В то время как союзники, решая проблемы снабжения населения Голландии продовольствием и разрешая противоречия с де Голлем, почти не встречая сопротивления со стороны германских войск, продвигались на восток, советское командование завершало планирование Берлинской операции. На заседании Ставки ВГК 1 апреля в присутствии командующих 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами обсуждался ее замысел. Мощными ударами 1-го и 2-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов намечалось прорвать оборону противника на Одере и Нейсе, окружить и уничтожить основные силы его берлинской группировки и, выйдя на Эльбу, соединиться с наступающими с запада союзниками. Одобрив общий замысел наступления, И.В. Сталин потребовал подготовить операцию в короткие сроки, причем начать ее не позднее 16 апреля, а завершить через 12–15 дней. Ставка спешила, опасаясь, как бы союзники не опередили советские войска в овладении Берлином.
Именно в этот же день, после совещания, Сталин ответил на послание от 28 марта. Он сообщал, что план Эйзенхауэра целиком совпадает с планами командования Красной армии. Сталин заверял союзника, что Берлин якобы уже утратил свое прежнее стратегическое значение и поэтому для взятия его советское командование выделяет лишь второстепенные силы, а главный удар нанесет с целью соединения с англо-американскими войсками. Наступление главных сил начнется приблизительно во второй половине мая. «Впрочем, — писал он далее, — этот план может подвергнуться изменениям в зависимости от изменения обстановки».
В какой-то мере последнее дополнение должно было оправдать две сознательно допущенные советским лидером неточности: во-первых, для наступления на Берлин выделялись главные силы советских войск, а не второстепенные; во-вторых, согласно только что намеченному сроку оно должно было начаться на целый месяц раньше.
Германское командование стремилось любой ценой сдержать наступление Красной армии в надежде выиграть время для заключения сепаратного мира с западными державами. Такая политика, рассчитанная на раскол антигитлеровской коалиции, после Крымской конференции глав правительств трех великих держав стала уже абсолютно нереальной. В опубликованном коммюнике об итогах работы конференции Ф. Рузвельт, И.В. Сталин и Уинстон Черчилль заявили: «Нацистская Германия обречена. Германский народ, пытаясь продолжать свое безнадежное сопротивление, лишь делает для себя тяжелее цену своего поражения».
Однако Гитлера волновала не судьба германского народа, а сохранение нацистского режима. Все его помыслы о сепаратном мире были устремлены на Запад. На Восточном фронте он потребовал от вермахта, наоборот, усилить сопротивление. В специальных указаниях национал-социалистической партии от 3 апреля говорилось: «Наш взор должен быть обращен только на восток, независимо от того, что будет происходить на западе. Удержание Восточного фронта является предпосылкой к перелому в ходе войны!»
При организации обороны на советско-германском фронте немецкое командование основные силы сосредоточило на берлинском направлении. Спешное оборонительное строительство здесь началось в январе, когда советские войска прорвали оборону на Висле. Интенсивность его нарастала за счет привлечения местного населения, иностранных рабочих и даже части военнопленных, хотя использование последних на объектах военного значения международными законами категорически запрещалось.
Основой обороны противника на берлинском направлении являлся рубеж вдоль рек Одера и Нейсе. Наиболее сильные рубежи и на большую глубину были созданы против 1-го Белорусского фронта, войска которого ближе всех подошли к Берлину. За одерско-нейсенским рубежом был оборудован Берлинский оборонительный район, который состоял из трех кольцевых обводов вокруг столицы.
Берлинское направление обороняли войска групп армий и под командованием генералов Г. Хейнрици и Ф. Шернера. 5 апреля Гитлер присвоил последнему звание генерал-фельдмаршала. Войска немцев, сосредоточенные на этом направлении от Балтики до Карпат, насчитывали около 1 млн солдат и офицеров, 1,5 тыс. танков и штурмовых орудий, 10,4 тыс. орудий и минометов. Их поддерживали основные силы люфтваффе в количестве 3,3 тыс. боевых самолетов, в том числе 120 новейших реактивных истребителей Ме-262.
В составе группы армий «Висла» на 15 марта 1945 года находились 25-я танковая дивизия (1 StuG III, 31 Pz.Kpfw.IV, 19 Pz.IV/70), танковая дивизия «Мюнхеберг» (4 StuG III, 4 Pz.Kpfw.IV, 1 Pz.IV/70, 11 Pz.Kpfw.V типа «Пантера», 11 Pz.Kpfw.VI), дивизия «Гренадеры фюрера» (34 StuG III, 3 Pz.Kpfw.IV, 7 Pz.IV/70, 3 Flakpz, 26 Pz.Kpfw.V), 20-я панцергренадерская дивизия (19 Pz.Kpfw.IV, 21 Pz.IV/70, 3 Flakpz), 25-я панцергренадерская дивизия (30 StuG III, один танк Pz.Kpfw.IV, 3 Flakpz), панцергренадерская дивизия «Курмарк» с приданным ей 2-м батальоном 9-го танкового полка (20 Pz.Kpfw.IV, 9 Pz.IV/70, 38 Pz.Kpfw.V, 1 Pz.Kpfw.VI «Тигр»), 10-я танковая дивизия СС «Фрундсберг» (32 Pz.Kpfw.IV, 8 Pz.IV/70, 8 Flakpz, 50 Pz.Kpfw.V), 11-я панцергренадерская дивизия СС «Нордланд» (26 StuG III, 2 Pz.Kpfw.V), 502-й тяжелый танковый батальон СС (31 танк Pz.Kpfw.VI), 503-й тяжелый танковый батальон СС (8 Flakpz, 12 Pz.Kpfw.VI).