– Цин! цин!
Мы звонко чокнулись.
В начале мая, 6/19 числа, французский епископ Фавье, глава Католической духовной миссии в Пекине, написал следующее историческое письмо французскому посланнику в Пекине Пишону:
Co дня на день положение становится более тяжелым и угрожающим. В округе Баодинфу было убито более 70 христиан, из которых три новообращенных разрезаны в куски.
Много деревень разграблено и сожжено. Еще большее число других деревень совершенно покинуто жителями. Более 2000 бежавших христиан осталось без хлеба, одежды и крова. В одном Пекине около 400 беглецов, мужчин, женщин и детей, разместилось у нас и у монахинь. Менее чем через неделю у нас их, вероятно, соберется несколько тысяч. Мы будем принуждены очистить школы, коллегии и госпитали, чтобы дать место несчастным.
В восточной стороне огромные грабежи и пожары. Каждый час мы получаем самые потрясающие известия. Пекин осажден со всех сторон. Боксеры каждый день приближаются к столице, и они задержаны только теми разрушениями, которые они по пути делают христианам. Верьте мне, прошу Вас, г. министр, я хорошо осведомлен и не говорю легкомысленно. Религиозное преследование – это только завеса. Главная цель – уничтожение иностранцев, цель, которая ясно указана и написана на знаменах боксеров. Их союзники ждут их в Пекине. Сперва начнут нападать на церкви, а кончат нападениями на посольства. Для нас, живущих здесь, в Бэйтане, даже назначен день. Весь город это знает, все об этом говорят, и возбуждение народа явное. Вчера вечером еще 43 несчастных женщин, вместе с детьми, спасаясь от зверств, прибежали к монахиням. Их провожало более 500 человек, которые говорили, что если им удалось ускользнуть на этот раз, то скоро расправа будет произведена с другими.
Я не говорю Вам, г. министр, о тех бесчисленных объявлениях, которые расклеены по городу против европейцев. Ежедневно появляются новые объявления, все более ясные.
Лица, которые были свидетелями, 30 лет тому назад, тяньцзинских убийств, поражены сходством положения того времени с нынешним. Те же объявления, те же угрозы, те же предупреждения и то же ослепление. Тогда так же, как и теперь, миссионеры писали и умоляли, предвидя страшное пробуждение народа.
При таких обстоятельствах, г. министр, я считаю своим долгом просить Вас прислать к нам, по крайней мере в Бэйтан, 40 или 50 матросов, для охраны нас и нашего имущества, так делалось даже при обстоятельствах, гораздо менее критических, и я надеюсь, что Вы примите к размышлению мою покорнейшую просьбу».
Английский посланник в Пекине сэр Клод Макдональд держался другого взгляда на события и через два дня, 21 мая, писал лорду Солсбери в Лондон:
«Что касается моего собственного взгляда на опасность, которой подвержены европейцы в Пекине, то я сознаюсь, что до моего сведения дошло мало фактов, которые могли бы подтвердить боязливые опасения французского отца. Поведение жителей в городе продолжает быть спокойным и вежливым в отношении иностранцев.
Я убежден, что несколько дней сильного дождя, который прекратит эту давно продолжающуюся засуху, принесут больше пользы для восстановления спокойствия, чем все меры, которые могли бы быть приняты китайским и иностранными правительствами».
На другой же день, после того как была отправлена эта успокоительная депеша британского посланника, боксеры напали на английскую духовную миссию у железнодорожной станции Ланфан, на полпути между Пекином и Тяньцзином. Они замучили миссионера Робинсона, друга первого мученика боксерского восстания Брукса, и захватили его товарища Нормана. Бежавший китаец-христианин рассказывал, что эти оба миссионера знали об опасности, которая им угрожала, и имели время спастись, но они предпочли погибнуть среди китайцев, обращенных ими ко Христу, нежели бросить свою паству в минуту испытания. В схватке с боксерами пять христиан было убито, а Норман ранен. Некий Ли, который уже был однажды наказан за преследование христиан и ненависть к иностранцам, чтобы отомстить за смерть своего любимого сына, убитого при нападении боксеров на христиан, попросил отдать ему Нормана и убил его собственными руками. Так оба англичанина-миссионера погибли сподвижниками.