Так вскоре и произошло. На поле показались наши пушки на конной тяге. Вскоре их огонь подавил на время огневые средства противника. И тут комбриг подал сигнал атаки для первого и третьего батальонов.
— Что там на левом? — крикнул Безверхов телефонисту. — Передать: не медлить! Вперед! Вперед!
Заминка тревожила его. Полковник понимал, что значит потерять темп атаки. Выхватив из рук связиста трубку, он присел у корней дуба.
— Майор Тулупов? Что медлишь? В чем дело? Поднимай людей! — раздалось на противоположном конце провода. — Батальон, говоришь, в движении, а почему задерживается? Где лыжники? Прошли они лощину? Сейчас начарт поддаст огоньку, поможем. Ну, поднимай моряков! Еще один рывок!
Безверхов настойчиво и упорно добивался выполнения своего плана окружения Языкова.
Прошли первые полчаса боя. Еще полчаса. На КП стали поступать донесения. Комиссар Г. И. Романов из второго батальона сообщал: «Батальон ворвался на окраину, ведет бой за каждый дом. Фашисты упорно сопротивляются». При подходе к кладбищу рота лейтенанта Л. С. Борзаковского была прижата к земле сильным огнем из крайнего дома. Подоспевший в это время артиллерийский расчет сержанта Кривицкого выкатил на руках свою пушку и прямой наводкой несколькими выстрелами уничтожил засевших в доме гитлеровцев.
Вскоре из первого батальона тоже прибыл связной и доложил, что подразделение ведет бой за школу, где гитлеровцы хорошо укрепились. Особенно отличились наши пулеметчики. Командир роты был ранен, но, увидев, что расчет вышел из строя, сам лег за пулемет и вел огонь, пока не выбил немцев из школы.
Все тише слышались дробь пулеметов, разрывы гранат. Бой переместился с окраины села вглубь. Еще немного — и враг будет полностью уничтожен. И вдруг — печальное известие: «Убит командир второго батальона, комиссар ранен». Это была тяжелая потеря. Комбриг приказал немедленно перенести КП в район кладбища, ближе ко второму батальону, оставшемуся без командира. Отсюда и лучше просматривалось село, западные подходы к нему.
Держались еще несколько укрепленных точек: каменная церковь и ряд домов у обрывистого склона холма. Москвич главстаршина Г. И. Стулов с моряками Худяковым и Борисовым, скрываясь за постройками, переползая сугробы, подкрались к вражеской пушке, стоявшей между домами. Перебив гранатами немецких артиллеристов, они захватили орудие, выкатили его на улицу и прямой наводкой открыли огонь по колокольне церкви.
Веером разлетались осколки кирпича. Колокольня окуталась дымом и красноватой пылью. После нескольких метких выстрелов пулеметы верхнего этажа замолчали.
Моряки уже были готовы открыть огонь и по нижнему этажу, откуда гитлеровцы еще огрызались пулеметными очередями, но разведчик Пяткевич доложил, что там свои, колхозники. Боец сообщил, что под церковью — овощехранилище и там скрываются жители села, выгнанные немцами из домов.
— Делать нечего, придется добивать фрицев врукопашную, — заключил лейтенант.
Окунев, Захаров и Прохоров подобрались к окнам церкви и забросали пулеметчиков противника гранатами.
Наступавшие с разных сторон подразделения бригады соединились вечером в центре Языкова. Но тут начался артиллерийский обстрел села. Оказывается, огонь вела батарея крупного калибра из Ольгова. Стреляла она довольно метко: видимо, вражеский наблюдатель хорошо просматривал наше расположение. После каждого залпа мы терпели урон в людях.
Безверхов приказал командиру артиллерийского дивизиона капитану М. С. Мамаеву подавить огонь батареи. В результате тщательного наблюдения капитан установил, что наблюдательный пункт противника находится на колокольне села Ольгова. Рассчитав данные для первого залпа батареи, капитан сам встал к орудию. Стрельба оказалась эффективной: НП противника был уничтожен. Через несколько минут огонь немецкой батареи прекратился и не возобновлялся в течение всего дня.
Удар по Языкову был сокрушительный. Однако некоторой части вражеского гарнизона удалось вырваться из кольца. Задуманный комбригом план окружения гитлеровцев, таким образом, не был полностью осуществлен. Причиной тому послужила неудача на левом фланге батальона майора Тулупова. Здесь произошло драматическое событие.
Рота лыжников лейтенанта В. Д. Сморгунова должна была обойти село с тыла, перерезать дорогу на Борнсово и ударить по Языкову с запада. Лыжники проделали 20-километровый путь, бесшумно подошли к селу на рассвете. Им осталось преодолеть широкую открытую лощину, которая хорошо просматривалась противником.