И. Н. Хлопин, столь много сил вложивший в изучение Геоксюрского оазиса, на основе своих многолетних изысканий составил точные таблицы соотношения комплексов геоксюрских поселений между собой и с комплексами других памятников Южной Туркмении.
Все эти работы советских археологов позволили установить и соотношение между комплексами многих памятников Южного Туркменистана, а также между ними и памятниками Малой Азии и Ближнего Востока. Это дало также возможность определить абсолютную хронологию комплексов Намазги, так что ныне стратиграфическая колонка этого поселения в ее соответствии с эпохами и абсолютными датировками выглядит так:
Однако результатами исследований древнеземледельческих культур подгорной полосы Копетдага были, конечно, не только стратиграфические колонки и таблицы: удалось получить огромное количество самых различных данных о развитии хозяйства, общественных отношений и культуры.
В этих исследованиях принимали участие: К А. Адыков, А. Ф. Ганялин, Д. Д. Дурдыев, С. А. Ершов, A. А. Марущенко, И. С. Масимов, А. Я. Щетенко и многие другие советские специалисты. В раскопках таких крупных памятников, как Кара-депе у Артыка, Геоксюр I, Алтын-депе, велика роль В. М. Массона, B. И. Сарианиди, И. Н. Хлопина. В итоге многолетних целенаправленных изысканий советские ученые получили такое количество материала, что это позволило не только написать работы о тех или иных отдельных памятниках, но и тщательно изучить самые различные стороны хозяйства и культуры древних земледельцев Южного Туркменистана.
Так как материал собран огромнейший и памятников известно много, то описывать все это в научно-популярных очерках ни по эпохам, ни по поселениям просто невозможно. Поэтому мы лишь вкратце расскажем о развитии (в целом) культур древних земледельцев в энеолите и бронзе, а отдельные главы посвятим только тем памятникам, которые представляют наибольший интерес.
Начнем с вопроса о том, как были связаны между собой культуры джейтунцев, анаусцев и намазгинцев.
Анаусцы — кто же они?
В результате раскопок на Монджуклы находки джейтунского типа впервые были обнаружены под слоем Анау I А. Казалось бы, все ясно: джейтунская культура сменяется анауской, а последняя, в свою очередь, — комплексом Намазга I (см. стратиграфические колонки в предыдущем разделе). Но внимательный анализ находок с Монджуклы, подтвердив именно такую последовательность смены культур, вновь (уже в который раз!) поставил под сомнение их генетическую связь на основании следующих фактов.
Первое. Джейтунцы не знали металла — это культура чисто неолитическая; в верхнем же слое Монджуклы, относящемся ко времени Анау I А, найдены медные изделия, свидетельствующие к тому же о достаточно высоком уровне металлургии.
Второе. Поселения джейтунцев представляли хаотические скопления небольших домиков. На поселениях же Монджуклы и Чакмаклы, существовавших во время Анау I А, мы видим нечто иное: и то и другое четко разделены на две части узенькой улочкой, да и дома на них крупнее джейтунских. Интересно, что ни до, ни после времени Анау I А такого четкого деления поселения на две части мы не находим ни на одном из поселений древних земледельцев Южного Туркменистана.
Третье. Керамика джейтунцев отличается от анауской с Чакмаклы и Монджуклы своей фактурой: у джейтунской посуды черепок толстый, в глину подмешан саман; у анауской — тонкий, в глине — мелкий песок. Отличается и роспись на сосудах. Разница настолько существенная, что О. Бердыев, проводивший раскопки на Чакмаклы, пришел к выводу: керамика Чакмаклы-депе (Анау I А) генетически почти не связана с керамикой как предыдущего периода (джейтунского), так и последующего (Анау I Б).
Четвертое. Джейтунцы скорее всего не знали мотыги, так как, несмотря на тщательные раскопки, ни на одном из их поселений не было найдено ничего похожего на это орудие труда. На Чакмаклы же найдены две мотыги — и именно в комплексе Анау I А.
Пятое. Сравнение орудий труда из нижних (джейтунских) и верхних (анауских) слоев Монджуклы, проведенное Г. Ф. Коробковой, показало, что налицо резкие различия: в нижнем слое — типично джейтунские микролиты, в верхнем — их нет совсем; различна техника обработки камня и изготовления орудий.
Шестое. В то время как уловить связь между керамикой джейтунцев и анаусиев почти невозможно, связь между джейтунской и намазгинской керамикой настолько очевидна, что, как считает В. М. Массон, керамику типа Намазга I (Анау I Б) с ее массивными формами и обильной примесью в глине самана легче вывести прямо из джейтунских комплексов, минуя посуду типа Анау I А.
О чем все это говорит? Еще в 1960 г., т. е. за несколько лет до раскопок на Монджуклы и находок мотыг на Чакмаклы, И. Н. Хлопин с характерной для него обстоятельностью писал: «…современная наука еще не располагает достаточным количеством фактов, чтобы отстаивать автохтонность или привнесение стиля росписи, выделенного в этап Анау I А. Но, учитывая незначительное количество фрагментов керамики с росписью стиля Анау I А, ее локализацию только в районе Ашхабада и как бы выпадение этих орнаментов из общей линии развития мотивов росписи от Чопан-депе к Анау I Б, а также появление некоторых иных мотивов росписи на ранних ступенях Анау I Б, вряд ли имеющих свои корни в джейтунской культуре… возможность столь ранних влияний культур иранского круга, вероятнее всего, за счет инфильтрации их носителей не может быть отвергнута»{81}.
Если к этому добавить, что мотыги с Чакмаклы очень похожи на мотыги из Сиалка и Хассуны, что индустрия Анау I А вообще имеет много общего с индустрией иранских поселений, что посуда Анау I А очень близка расписной керамике раннего Сиалка, что уже во время Сиалка I жители этого поселения использовали орудия из меди, то мы с достаточной долей уверенности можем сделать вывод о появлении в подгорной полосе Копетдага переселенцев из Ирана где-то на последней стадии джейтунской культуры. О том же свидетельствует и необычная планировка Монджуклы и Чакмаклы во времена Анау I А. «По-видимому, такая планировка поселков, — пишет В. М. Массон, — отражает деление их обитателей на две фратрии… Подобная планировка поселений, не находящая себе аналогий… возможно, отражает черты этнического и социального своеобразия»{82}.
На основании всех этих соображений мы можем заключить, что джейтунская культура действительно сменяется анауской, но последняя не является прямым развитием первой. Комплекс же Намазга I возник, возможно, в результате слияния джейтунской и анауской традиций. Видимо, пришельцы из Ирана, хорошо знакомые с металлом и ткачеством, вытеснили с некоторых поселений (например, с Монджуклы) джейтунцев, а также основали ряд новых, например Анау. Возможно, что какое-то время переселенцы сосуществовали с джейтунцам», ибо во время, соответствующее верхним, анауским слоям Монджуклы и Чакмаклы, продолжало существовать такое чисто джейтунское поселение, как Чагыллы-депе.
Со временем пришельцы были ассимилированы местным населением, позаимствовавшим у них секреты металлургии. На базе этих двух культур и возникла культура Намазга I (Анау I Б). Необходимо, однако, оговорить, что вопрос о переходе от джейтунской культуры к комплексу Намазга I остается во многом неясным из-за недостатка материалов. Во всяком случае, мы знаем, что переселение произошло где-то на рубеже VI–V тысячелетий до н. э. (культура Анау I А существовала в V тысячелетии до н. э., после чего начался период Намазга I). Можно, пожалуй, сказать, что Анау I А — это время, переходное от неолита к энеолиту, которому и посвящается следующий раздел книги.