Внутри домов также не произошло особых перемен. Двери появились уже в джейтунскую эпоху; в некоторых жилых комнатах — в последующие эпохи — сооружались суфы; широко использовались тростниковые циновки. Дома по-прежнему имели плоские балочные перекрытия, хотя свод стал известен древним земледельцам уже в энеолите. На Геоксюре-1 В. И. Сарианиди открыл особые погребальные камеры, так называемые толосы, сложенные из сырцовых кирпичей и имевшие сводчатые перекрытия из тех же кирпичей. Но сооружались ли жилые дома и общественные здания с такими сводами, мы пока что не знаем.
В это же время, в энеолите, появляются и первые укрепления: в Геоксюрском оазисе, на поселениях Ялан-гач и Муллали, открыты обводные стены толщиной 60—110 см. В эпоху бронзы стены становятся более мощными. Так, в 1975 г. на Алтыне была вскрыта стена толщиной 6 м, похожая на крепостную.
А теперь перейдем к хозяйству древних земледельцев. Рассказ этот, пожалуй, лучше всего начать с рождения металлургии, сыгравшей колоссальную роль во всей истории человечества.
Камень сменяется металлом
Древние земледельцы Южного Туркменистана стали использовать металлы начиная со времени Анау I А. Первым металлом была медь. Изделия из нее найдены на северном холме Анау, на Монджуклы, Чакмаклы, Каушуте. Все это именно медные, а не бронзовые изделия— время бронзы еще не пришло. Правда, во многих изделиях из металла, обнаруженных археологами на указанных поселениях, есть примеси свинца и мышьяка, так что, в сущности, следовало бы считать их сделанными из свинцово-мышьяковистой бронзы. И все же археологи говорят именно о меди, ибо примеси в этих предметах естественные, случайные — специально изготовленного сплава, каковой мы видим в последующую эпоху, здесь нет. Кроме меди обитатели подгорной полосы уже в пору Анау I А знали свинец, а комплекс Намазга III свидетельствует о том, что им были известны золото и серебро.
В эпоху энеолита из меди выделывали листовидные клинки, ножи, топоры, наконечники копий, иглы, шилья, проколки, булавки, украшения; на Кара-депе Б. А. Куфтин обнаружил медный меч длиной 65 см и весом 1,5 кг; на Гара-депе у Каушута А. Я. Щетенко раскопал обломки медной пилы. Следует отметить, что изделий из меди (по сравнению с каменными) археологи находят очень мало. Но это вовсе не говорит о том, что, скажем, у жителей Намазги или Геоксюра-1 был какой-то недостаток орудий и оружия. Дело в ином: когда ломалось каменное орудие, то его выбрасывали, когда же медное — отправляли на переплавку. Металла, видимо, было относительно мало, и поэтому его берегли. Кстати, сам факт почти полного исчезновения кремневой индустрии свидетельствует о широком распространении металла.
В джейтунскую эпоху, в неолите, среди кремневых изделий, как известно, первое место занимали вкладыши для серпов. В энеолите вместе с кремневой индустрией постепенно уходят в прошлое и кремневые вкладыши. Однако ни одного медного серпа до сих пор не найдено. Это, возможно, случайность: земледелие в энеолите не только не пришло в упадок, но, напротив, продолжало успешно развиваться, и несомненно, ячмень и пшеницу жали не голыми руками. Раз серпы с кремневыми вкладышами становятся все более редкими, значит, появляются медные серпы, и можно надеяться, что со временем археологи найдут это орудие.
Анализ 70 медных предметов, найденных на древнеземледельческих поселениях Южного Туркменистана эпохи энеолита, позволил московскому археологу и историку металлургии Е. Н. Черных сделать ряд интересных выводов{85}. Оказалось, что в 68 предметах в качестве основы использована медь с различными естественными примесями, иногда достигающими в сумме 3 %. Обычно это были свинец, никель, серебро, железо; часто встречались мышьяк, сурьма, висмут; чрезвычайно характерно отсутствие олова. Удалось установить также, что орудия выделывались не из самородной меди, а выплавлялись из руд, причем все предметы изготовлены, по словам Е. Н. Черных, из «генетически единой» группы металла. Кроме этих 68 медных предметов есть еще два («лопаточка» и булавка), сделанные из сплава серебра с медью.
Изучив технологию изготовления медных орудий, Е. Н. Черных пришел к выводу, что металлурги Южного Туркменистана уже в энеолите применяли термообработку металла. Орудие выделывалось таким способом: древний металлург отливал болванку, из которой выковывал нужный предмет; в результате холодной проковки медь упрочнялась, но в то же время в металле появлялись напряжения, что делало его хрупким и ломким. Чтобы снять их и вернуть металлу пластичность, изделие нагревалось в течение одного-двух часов до определенной температуры. Из 13 предметов, изученных Е. Н. Черных с точки зрения технологии изготовления, 11 были отожжены и лишь два оказались не отожженными после проковки.
Подводя итоги, Е. Н. Черных писал: «… умелое применение… термообработки металла, а также относительно развитые формы изделий позволяют сделать важный вывод о том, что металлургия анауской культуры уже не носила зачаточного характера… Подобное знание свойств металла могло прийти лишь после длительного знакомства с медью вообще…»{86}.
«Не носила зачаточного характера…» Этот вывод Е. Н. Черных заставляет нас еще раз вспомнить проблему происхождения во многом загадочного комплекса Анау I А. Как уже говорилось, там были найдены медные изделия, свидетельствующие о хорошем знакомстве с этим металлом, тогда как джейтунцы не имели о нем ни малейшего представления. Вот еще одно доказательство в пользу предположения об иранском происхождении комплекса Анау I А. Но вернемся к хозяйству энеолитических племен.
Московский археолог Н. Н. Терехова исследовала в лаборатории 300 металлических изделий с древнеземледельческих поселений Южной Туркмении; 150 из них она подвергла макро- и микроструктурному анализу. Это дало возможность установить, что изделия одного и того же типа поры Намазга II, например ножи и шилья, имеют различную технологию изготовления. Видимо, полагает Н. Н. Терехова, древние металлурги искали наиболее целесообразные приемы «с учетом особенностей сырья и функционального назначения орудия»{87}.
Комплексы Анау I А, Намазга I, II и III — это все эпоха энеолита; Намазга IV — уже век бронзы. Бронза — первый сплав, изобретенный человеком. Классическая бронза, как известно, сплав меди с оловом, но в подгорной полосе Копетдага с оловом, видимо, было туго, и местные металлурги применяли вместо него свинец и мышьяк. Бронзовая булавка с Алтына (рубеж III–II тысячелетий до н. э.) имеет, например, такой состав: меди — 83 %, свинца — 7, мышьяка — 8, других металлов —2 %; бронзовая печать того же времени: меди—86 %, свинца — 12, других металлов — 2 %. Иными словами, в первом случае это свинцово-мышьяковистая, а во втором — свинцовая бронза.
На поселениях древних земледельцев найдены самые различные изделия из бронзы: кинжалы, ножи, бритвы, иглы, серпы, печати, зеркала, украшения. В 1970 г. при раскопках Намазги А. Я. Щетенко обнаружил каменную литейную форму для отливки бронзовых булавок.
В результате исследования предметов из бронзы Н. Н. Терехова сделала вывод о том, что мастера Южной Туркмении применяли три способа выделки: первый — свободная ковка литой заготовки; второй — отливка с последующей доработкой; третий — отливка без какой-либо доработки. Основным направлением в металлургии в эпоху бронзы стало литье.
Кроме бронзовых встречаются изделия и из Других металлов. Так, на Алтыне археологи обнаружили великолепную серебряную булавку с навершием в виде головы козла, бусы и замечательные по мастерству исполнения головки быка и волка из золота.
Однако использование металла в хозяйстве и быту не сразу привело к вытеснению камня, особенно в эпоху энеолита. Зернотерки по-прежнему делаются из камня, так же как и песты, подпяточные камни, фишки, ядра для пращи, кольца-утяжелители для палок-копалок; из кремня изготавливаются сверла и наконечники стрел; из различных пород камня — статуэтки, бусы и сосуды (особенно хороши мраморные сосуды с Кара-депе у Артыка); на Намазге найдена ванночка из зеленого камня для растирания красок. Зато быстро исчезают из обихода кремневые скребки и изделия из кости, использовавшиеся для обработки шкур. В то же время появляются терракотовые пряслица, свидетельствующие о развитии ткачества.