Студент, понимая, что основная доля недовольства начальства, связана с ним, отправлялся спать в расстроенных чувствах.
Во мраке палатки, разобрав спальный мешок и, съежившись, перед тем как нырнуть в его прохладу, отметил невольно некоторое растущее и до конца понятное беспокойство и, осветив спальник, с ужасом увидел свернувшуюся на белом полотне вкладыша, гадюку. Небольшую такую гадину, мирно посапывающую в теплом, только что освоенном гнёздышке.
Студент выскочил из палатки и с испугом поведал о событии Толяну, – крепкому парню, грустно бренчавшему на гитаре у костра.
Толян, лишенный предрассудков и страха перед хладнокровными, вооружившись палкой и брезентовой рукавицей, что лежала у костра, решительно шагнул в палатку и через минуты вытащил из неё, крепко сжав в руке, гадёныша.
– Счас, я его зажарю, ведь это гадюка! Повезло тебе, что разглядел, а то бы сейчас везли бы тебя в больничку, до которой вёрст сто, не менее, – рассуждал Толян и шагнул к костру.
– Толя, не нужно, отпусти её. Всё обошлось – пусть ползёт. Дело к осени, стало холодать ночами, вот и нашла теплое местечко, – вдруг выступил в защиту змеи Студент, сам отчётливо понимая, что если бы он умер не от укуса змеи, то от разрыва сердца, завалившись в спальник со змеёй, точно.
Толян, махнув рукой в ответ на просьбу Студента, запулил гадюку в кусты.
Утром, позавтракав, студенты с лопатами и лотками в руках, вышли к месту, где предстояло произвести расчистку крутого и высокого берега, а затем путём промывания в лотках, найти столь нужные теперь ископаемые и заветные кости мелких грызунов далекой эпохи.
Поднявшись по склону и испытывая острое нежелание заниматься обречённой на неудачу работой, Студент вдруг увидел на самом верху, в ложбинке на траве клубок свернувшейся змеи. Была змея покрупнее ночной гостьи, и, свернувшись клубком, головку повернула в направлении человека, внимательно наблюдая за ним.
Студент, вновь испытал легкий ужас, поднял лопату и, замахнувшись, ткнул в направлении змеи. Лопата с силой ударила в грунт, змея бесшумно и стремительно ускользнула в траву, а в грунте обнаружились вдруг нежданно пожелтевшие от времени кости.
Студент забыл про змею и стал ворошить аккуратно найденные кости, которые посыпались из разворошенного им слоя. Кости сыпались и сыпались вниз по склону, и сначала показалось, что это какое-то современное захоронение, но вскоре подошёл Палеонтолог и объявил, что кости принадлежат шерстистому носорогу и, шутка сказать, саблезубому тигру, проживавших здесь пятьдесят, а может и тысяч сто лет назад.
− Вот так! Мы тут мышей искали, а искать то нужно было крупную дичь! – шутили теперь студенты, увлеченно раскапывая берег.
А кости всё прибывали!
Наполнили один мешок, второй, третий. Среди костей выделялись огромные и отлично сохранившиеся зубы размером с консервную банку, с красивой узорчатой жевательной поверхностью. Решили между собой, что это видимо мамонты, но Палеонтолог уверенно сказал – шерстистый носорог древней эпохи, а теперь такие не живут, как в прочем и саблезубые тигры.
Вот так вознаграждает упорных судьба, подвел итог проделанной работы вечером у костра Виктор Давидович и отметил, чуть ли не пустив слезу, поглядывая на увесистые мешки с ископаемым материалом, что таких прекрасных помощников из числа студентов у него не было никогда.
На нами найденном в тот сезон раскопе дважды проводили Международные конгрессы по геологии и палеонтологии с участием учёных со всего мира, а Виктор Давидович и его помощник Палеонтолог защитили впоследствии докторские диссертации.
Какова роль мистики и змеиного царства в столь необычной находке, стоит только гадать, но помню с тех пор, что если можешь, остерегись делать зло, и старайся сохранить лицо в любой ситуации.
КУРОК
Аникей загрустил. Со станции привезли почту, а в ней депеша-приказ, в которой отписано, что нужно отправить одного мужика из деревни Сплавни, вроде на «курот» или «курок». Слово непонятное оттого, что, то ли чем-то замазано и конец слова плохо проступал, то ли слово писари замудрили, но все посмотрели – сказали вроде написано «курок».
Так было понятнее.
До станции 30 верст, и депеши с указаниями из Волостисполкома приходили и раньше, и ждали их всегда с тревогой. Направить, там, например, подводу и двух мужиков на строительство цементного завода в Тшейт или пару подвод в район на уборку мусора, а то на неведомый сбор не виданного сельчанами металлолома. Отправляли исправно, но в прошлом году Силантий – местный покладистый мужик, справный хозяин, направленный на песчаный карьер для работ, не вернулся вовсе. Жена и трое детишек ждут, поджидают по сей день мужа и отца – а, Силантий – ни сном, ни духом. Из района был уполномоченный в потертой кожанке, всем недовольный такой, поговорил простуженным голосом с женой Силантия, с Аникееем и быстро уехал. А Силантия же, как не было, так и нет.