Все присутствующие в ответ сдержанно посмеялись, а старый Орхо ответил, учтиво кивая головой:
– Мудрый способ придумали наши предки. Так и мясо долго не остывает, особенно на холоде. Все успевают получить свою порцию горячего мяса, даже последние на кошме, – самые молодые, а мясо и бульон по-прежнему остаются горячими. А что касается погреть кости и полечить суставы – самый полезный и недорогой способ, особенно в зимнюю стужу.
Закивав одобрительно головой, в разговор вступил Холуун:
‒ Помню я, как поехали мы на охоту несколько лет назад. Дело было в середине зимы, стояли тогда лютые холода. Волки в голодный студеный год стали донимать так, что решили устроить на них облаву.
‒ Помнишь, Орхо? Задрали у меня тогда несколько овец и покалечили яка – пришлось забить.
Орхо утвердительно покачал седеющей головой, а Холуун продолжил:
‒ Мотались по степи целый день, отслеживая зверье, ‒ замерзли-и-и. Наконец нашли логово, в распадке у реки встали, оставили коней и двоих готовить обед, а сами пошли с облавой, ‒ проехать дальше верхами было невозможно.
Отхлебнув из пиалы чай, Холлун продолжил свой рассказ:
‒ Окружили место, где прятались волки и крепко потрепали стаю, ‒ добыли пять волков. Замерзли cтра-а-ашно, пока по снегу за волками гонялись и уже без сил в темноте пришли назад. А парни приготовили нам горячий густой хорхог, да не поленились, ‒ добыли из занесенной снегом реки, из-подо льда, камни и каждому вручили по два-три горячих кругляка-окатыша из казана. Так я так замерз, что по камню засунул в сапоги и грел в сапогах вконец окоченевшие ноги, а руки просто спас, катая камень в ладонях. Так замерз, что горячий с пылу-жару камень казался теплым ягненком.
Вот так отогрелись, покушали горячего бульона с мясом, попили чай и все были совершенно здоровы. Вот такой удачной оказалась поездка на охоту, несмотря на лютый холод.
Высказался и Олонг, отметив, что валять дурака в степи получается не часто, ведь и теперь они здесь не просто так, а чтобы поприветствовать на новом месте Куулара, способного продолжателя дела своего отца. И одобрительно кивнул Куулару, подбадривая молодого арата.
Гости наперебой стали вспоминать случаи из своей жизни, когда им довелось в стужу спасаться от болезней, валяя в руках камни.
После трапезы Куулар взял в руки чанз, доставшийся ему от отца – мастера исполнителя музыки на этом простом струнном инструменте, гриф которого венчала голова скакуна.
Тронув струны, Куулар затянул свою, столь любимую им песню приятными и порой грозными горловыми переливами. В звучании вибрирующих голосовых связок слышался вой ветра и шуршание листвы, крик коршуна и вой быков, шелест стелящегося на ветру ковыля. К голосу мужа добавила свое мягкое звучание Чылтыс, и сразу над всем этим родным музыкальным ландшафтом проявился и осветил его расщепленный в облаках на множество расходящихся, распадающихся лучей солнечный свет.
Гости примолкли и слушали почтительно, и когда пение закончилось, закивали, степенно выражая своё уважительное отношение к редкому искусству горлового пения.
Обед закончился выпивкой архи, и немного пошатываясь, и изрядно косолапя, пастухи довольные, весело переговариваясь, расселись на своих коней и разъехались по стойбищам, пожелав Куулару на прощание удачного стойбища на новом месте.
В юрте с женой обсудили обед и отметили, что так хорошо, с большим уважением, как доброго хозяина приняли Куулара соседи, а значит, все будет складываться удачно.
Обживаясь на новом месте, Куулар за пригорком отметил многочисленные сусличьи норы, а проходя мимо, увидел и одного из обитателей подземелья – толстого суслика, что, высунув голову из норы, следил внимательно за пришельцем.
Возвращаясь к юрте мимо норы, Куулар был несколько удивлен – суслик так яростно выкидывал землю из норы, что небольшие камни градом осыпали ноги пастуха.
– Вот, шальной! Ты, что кидаешься? – рассмеялся Куулар.
В следующий раз, прихватив с собой кусочек сыра, Куулар присел у норки и, дождавшись появления подземного жителя, угостил суслика. Тот невозмутимо принял дар, и, обхватив лапками, взялся с ходу грызть твердый сыр.
На следующий день, снова проходя мимо норы знакомого суслика, Куулар снова стал свидетелем жизни грызуна. Из норки летел поток земли и вдруг, что-то сверкнуло озорно золотом, и к ногам Куулара подкатился земляной комок. Куулар поднял и раздавил землю пальцами, и в руке оказалась золотая монета, тусклая под слоем налипшей земли со свежей сверкающей царапиной: видимо суслик оцарапал монетку когтем, выгребая землю из норы. Монета была круглая с вязью незнакомых букв и неясным замысловатым рисунком.