С утра, подладив своего старенького Ниссана, Куулар отправился в путь и к вечеру уже сидел в старом доме на окраине города в компании родственника жены – Арана и его друзей, которые тут же набежали после вести о том, что Куулар «разжился» золотишком.
Аран, человек средних лет, сухой и неопрятный, вечно должный всем азартный игрок без какой-либо профессии, как только услышал о найденном кладе, едва сдерживаясь, стал просить Куулара показать монеты.
Куулар, польщённый вниманием городских, выложил монеты на стол.
Эффект это произвело оглушительный. Все участники «смотрин» взялись наперебой разглядывать, тереть об одежду и надкусывать золотые кругляши, сойдясь в том, что это золотые, очень старые и ценные монеты.
После осмотра оказалось, что несколько монет пропало.
С утра, по совету нетерпеливого Арана пошли к оценщику в ломбард и тот предложил свои деньги за монеты, убеждая, явно лукавя, что большую сумму дать нельзя, так как деньги старые и в банке их не примут. Аран поддержал оценщика, спеша получить свою долю, и Куулар, уставший от последних событий в его жизни и крайне непривычной обстановки, отдал монеты в ломбард.
Получив деньги, часть из которых по уговору он отдал Арану, тут же по инициативе многочисленных друзей и подруг взялись отмечать сделку.
К утру пьяное застолье успокоилось, но тут в дверь громко постучали и в комнату вошли угрюмые молодые люди в тесных костюмах с сосредоточенными взглядами пустых глаз.
‒ Ты, пастух?! Собирайся! Поедем, покажешь, где нашел монеты! Да живее давай! ‒ обратился грубо без предисловий к Куулару коренастый парень в кожаной куртке с сердитыми серыми глазами и тронутыми сединой волосами на коротко стриженой голове.
Дорога к стойбищу на утробно рокочущем Ленд Крузере заняла несколько часов. Поздно вечером, уже на закате. Куулар увидел свою юрту, детей и жену, что стояли в ожидании подъезжавшего черного джипа. Испуганная Чылтыс очень удивилась, увидев вышедшего из машины вместе с незнакомым людьми мужа. Улыбка приветствия только скользнула, едва зародившись, по губам женщины, но, оценив ситуацию, тут же сменилась выражением растерянности и страха.
Новые «друзья» Куулара не дали ему времени на объяснения с женой.
Старший приказал:
‒ Бери своего пацана и лопаты. Поедем – покажешь, где клад нашёл.
Куулар подчинился.
Осветив фарами автомобиля место, где была нора суслика и теперь зияла осыпавшаяся после дождя яма, бандиты приказали Куулару со старшим сыном копать глубже. Копали долго ‒ до самого рассвета, но ничего кроме камней и многочисленных ходов сусличьей норы в глубине холма не нашли.
К утру изможденные, мокрые, грязные Куулар и сын сидели на дне большой ямы, а бандиты, посовещавшись, решили ехать в город, собираясь посоветоваться и вернуться вновь со специальным прибором для поиска клада. Перед отъездом главарь предъявил претензию пастуху по поводу напрасно потраченного времени и, угрожая пистолетом, потребовал остатки денег, вырученных за продажу монет.
Куулару пришлось снова подчиниться и бандиты, пыля по степи на своем джипе, скоро скрылись за холмом.
Так, стремительно рухнул родной, устоявшийся и казавшийся таким прочным мир степняка-арата Куулара.
Через несколько дней томительного ожидания новых событий, когда показалось, что все уже позади, к юрте подъехал полицейский УАЗ и строгие молодые мужчины с автоматами, предъявив постановление с грозной синей печатью, увезли Куулара в город.
Отъезжая от юрты через зарешетчатое окно автомобиля Куулар видел свою плачущую жену и стоящих вокруг неё растерянных испуганных детей, и по всему было видно, как к его юрте спешат непролазная беда и отчаянье.
Прошло к ряду несколько лет.
Вернувшись в родные места после тюрьмы, Куулар стоял на вершине холма, под которым во все пределы раскинулась бескрайняя степь. Вызревший ковыль стелился волной под напором свежего молодого ветра, и то тут, то там, над ковылем выглядывали головки любопытных сусликов и тарбаганов, а над ними парили в царственной грациозности коршуны и беркуты, выглядывая очередного замечтавшегося зеваку из ватаги пухлых хвостатых грызунов.
Все в этой его родной степи было по-прежнему, как и несколько лет назад, но жизнь ушла вперед неудержимо, как караван по Великому пути, оставив Куулара на опустевшем полустанке судьбы у сухого гулкого безжизненного колодца, который покинула вода.
Стадо, доставшееся Куулару от отца, судебные приставы угнали за долги, возникшие после назначения большого штрафа за разоренный и утерянный клад исторически ценных артефактов, из которого только-то и удалось вернуть несколько монет в коллекцию для музея.