Ну и «рубка» пошла в самом узком месте!
Вода кипела, а река, переполняясь, подмывала крутячки землистого берега. Вот шумный всплеск – обрушился земляной мысок с ослепительно зеленой травой на макушке и тут же затонул, набухая и рассыпаясь на черные с переплетениями корней куски.
Однако рыба в наш поселковый ручей заходила крайне редко. Бестолково-активная составляющая деятельности, а также равнодушие и полное отсутствие экологической культуры хозяйничающих субъектов, привели к практически полной нерыбоходности водоема. В реке было все, чем отметила цивилизация и технический прогресс, здешние места. Преобладало, конечно, то, чего числилось в избытке – самых разных железок, маслянистых мазутных пятен, ломаной древесины. И вот среди этого хлама на самом мелководье была замечена небольшая горбуша. Отчаянно работая хвостом и извиваясь по-змеиному всем телом, она упорно продвигалась к углублению под крутым бережком, уткнув голову в гальку дна и буквально вспахивая его. Преодолев мелководье и найдя заводь, рыба замерла отдыхая. После короткого отдыха очередной рывок и, вот так медленно, от заводи к заводи двигалась эта упрямая особь к месту своего нерестилища. Но она, конечно, не предполагала, что на её пути люди бездумно соорудили завал, который не преодолеть даже самой настойчивой горбуше.
Тим, следуя по берегу за рыбой, понимал всю безнадежность ее усилий. Поэтому в очередной раз, когда горбуша выбралась на мелководье, он вошел в воду, с трудом схватил бьющуюся рыбу и, прижимая ее к себе, бегом понес вверх по течению за пределы завала. Далее уже была чистая и достаточная, для плаванья горбуши, по глубине река. Затея Тиму удалась, но увенчалась громким с брызгами падением в воду: сосредоточившись на горбуше и не смотря под ноги, он запнулся об одну из лежащих в воде труб и вместе с рыбой плашмя завалился в реку. Рыба при падении счастливо отделалась и, стремительно шевельнув хвостом, двинулась в заветное место, которое, было видимо рядом, так как река заканчивалась не далее, чем через пару километров, теряясь в болоте. Тим наблюдал последний рывок рыбы, лежа в воде. Поднявшись из реки, Тим еще постоял на берегу и отправился домой, чувствуя озноб то ли от холода, то ли от переживаний за маленькое существо, чья судьба оказалась так близко и так зависима от него.
СЕРДЦЕ ПОДСКАЖЕТ, – ВОВЕК НЕ НАКАЖЕТ
В детстве, в самые юные годы свои живём, не чуя ног, а ночью, устав от беготни за день, во сне мечемся, бежим, – продолжая бег дневной.
И так вечером в кровать не хочется отправляться, что только от безысходности всеобщего засыпания, следуя наставлениям мамы, откладываем дела, закрываем книжку и бредём нехотя к кровати, но засыпаем сразу, едва коснувшись подушки, едва успев проговорить про себя фразу: «Скорее бы утро…».
А с утра, едва глаза открыв, спешим в жизнь и без устали бежим куда-то, крутим педали, катим с гор на лыжах, на великах, ныряем в речку и делаем еще много дел по пути, порой забывая о ранее намеченной цели.
И впитываем, впитываем в себя события и опыт, всё то, что позже, много позже становится интуицией и памятью сердца.
В нашей начальной школе, что ютилась в одноэтажном домишке, в камчатском далеком северном посёлке, было уютно и проводили время, мы – ученики школы, вполне продуктивно.
Отзанимавшись положенные четыре урока, набегавшись вдоволь во дворе или в тесном коридорчике, если за дверьми привычно руководила вздорная камчатская пуржень, расставляя сугробы высотою под крышу по своему усмотрению, оставались на продлёнку, когда под присмотром дежурного учителя делали уроки, читали вслух дружно выбранную книжку, а ещё, увлечённо, полдничали.
Вкус свежих булочек с кипячёным молоком с желтоватой пенкой, помнится мне по сей день.
А школа у нас была забавная, всего-то на четыре класса с парой десятков мальцов.
Странность школы была тем определена, что в ней учились дети разных возрастов вместе: первый класс с третьим, а второй с четвертым. И такая мешанина давала порой плоды нежданные. Вдруг выяснялось, что первоклашка берется подсказывать третьекласснику, а второклассник решает задачки за старшего своего товарища.
Но особый трепет в нас малышах, оставленных на продлёнку, вызывало внеклассное чтение, которое увлечённо вели две девушки-практикантки из педучилища. Юные и неопытные наставницы, нами воспринимались как вполне взрослые и даже более строгие, чем учителя.