Быстрые студёные потоки тестировали суденышки несговорчиво-жестко и непримиримо. Например, закупленные геологической партией неплохие для равнинной реки дюралевые «Казанки» в здешних местах не могли подняться по Кантегиру и пары километров – в первом же скоростном потоке вставали, натужно ревя мотором. Более мощные моторы спасали мало – в первой же «дудке» «Казанку», при попытке пройти поток, сдуло как пух сквозняком, и лодку с перепуганным водителем грузовика Вовкой, – тоже из местных, еще долго пытались остановить, так раскрутило её водоворотом.
«Ходовитость» Савича была теперь первейшая от того, что он несколько раз ходил за второй «чумной», как говорил сам Савич, порог, а третий преодолел только дважды, но по «доброй» воде, когда основные речушки и ручейки Саянских гор несколько мелели и поили свирепую реку умеренными дозами, что несколько успокаивало строптивую воду.
Теперь, оказавшись на службе в партии, и зная досконально здешние места, где отработал охотоведом пару десятков лет, Савич вёз новых сотрудников на место дислокации геологической сезонной партии – штатного геолога Михаила и Студента, прибывшего на практику. Михаил вернулся из отпуска и прибыл в новую партию, которая с апреля разместилась в Саянах для поисков коренного месторождения нефрита, а также для изучения и отработки найденного в этих местах месторождения жадеита.
Это всё были породы ценных ювелирно-поделочных камней.
На реке геологами были обнаружены валуны нефрита. Окатанные, гладкие, они лежали у воды, подобно смоляным тушам необычайно грузных морских зверей – сивучей и моржей, лоснясь на солнце. Валуны нефтира также находились вросшими в песок и камни на берегу. Были также отмечены валуны нефрита, утопленные в реке. В реке нефрит брать было невозможно, но достаточно валунов по тонне-две весом располагалось и на суше, на бережке, в тех местах русла, которые в обильные дожди закрывались водой.
Главной же задачей геологов был поиск коренного месторождения ценного ювелирно-поделочного камня, что сулило многие блага первооткрывателям и геологической партии. Интерес представляло и небольшое проявление жадеита, которое острой скалой выпирало на склоне горы, словно прорезавшийся зуб неведомого гиганта. В скале торчащего из земли серпентинита в виде ярких очагов, астраханскими арбузами, зеленел ядовито травянистый жадеит – редкий поделочный камень, который при определенных генетических качествах мог быть оценен не ниже изумруда. Таких месторождений насчитывалось мало, а поэтому был отмечен значительный интерес научной и иной общественности к партии, объекту изучения и добычи редкого камня.
Теперь плывя по реке, пока только по плавному в своем течении Енисею, пассажиры осматривали берега могучей реки зажатой тесниной гор, вглядывались в скалистые берега и стройные ряды кедров, лиственниц, елей и пихт.
– Зверья, тут – уйма! – прервал молчание, предварительно хлебнув неведомого напитка из странной помятой бутылочки-термоска, Савич.
– Здесь же начинается заповедник – а в нём обитает непуганый и никем не считанный зверь. Бывало, пойдешь на охоту – ходишь, ходишь – пусто. А сюда на полянку заповедную зайдешь как бы невзначай и быстренько «бах, бах!» – и готово! Тут тебе и соболь, и белка, лисица, и изюбрь на сковородку, – продолжал рассказ Савич.
– Ну, вот он, – Кантегир! – восхищенно и с нотками тревоги в голосе изрек Савич, поворачивая лодку вправо в створ открывшейся взорам устья реки, стремительно вливающейся чистейшим потоком в мутноватые воды Енисея.
Отмечая торжественность момента, Савич снова отхлебнул из чеплашки и ещё более потеплевшими глазами осмотрел пассажиров, которые ранее наслушавшись рассказов о свирепой реке, попритихли и призадумались.
–Не боись – служивые! Река не даст потонуть – все равно на берег высадит – не боись, ‒ проверено, ‒ закончил Савич, хитро ухмыляясь и думая о том, что конечно на берег-то высадит, только понять и ощутить этого, как часто бывало, пловцам по несчастью может быть уже будет и не дано.
Но пока все шло без особого напряжения, только мотор гудел более натужно, преодолевая теперь более быстрое течение притока, да временами брызги вылетали из-под носа лодки, мелкой прозрачной и холодной пургой обдавая плывущих.