Какая печаль.
Порой гибли активные и отчаянные, совершенно без какой-либо всякой необходимости.
Студент и Наташа познакомились ближе, ощутили они вдруг тонкую ниточку, которая связывала их неведомой силою. Теперь расставаясь, когда каждый уходил на свой участок работы, скучали и спешили в лагерь, чтобы увидеться и спросить:
«Как дела? Что нового и интересного было сегодня?».
Если было время, то уходили вверх по течению реки и на берегу, на огромном удобном камне просиживали часами и говорили, говорили и о том, и этом. Разговоры сменились робкими касаниями, за тем объятиями, поцелуями. Голова летела по кругу, и мир вокруг казался добрым, правильным и очень понятным.
Июль закончил свой счет дней, наступил август, и выяснилось, что лагерь расположен в огромном малиннике. Об этом, конечно, знали и раньше, но не подумали о возможных проблемах. Как только поспела ягода, а её здесь нынче оказалось огромное количество, в малинник стали захаживать медведи.
Бедная кобыла Настя, приставленная к взрывнику Грише для перевозки взрывчатки на «гору», исходилась в нервическом ржании, дыбилась, пучила глаза и ноздри, выдыхая с шумом горячий и влажный воздух.
Теперь стали аккуратно ходить в туалет, по тропам к реке, на «гору» и к складу – с оглядкой и в отчаянии махнув рукой на собственную судьбу, если нужно было выходить из палатки ночью. Кто-то постоянно замечал следы, кто-то видел самого хозяина. На тропе, ведущей на гору, были отмечены развороченные муравейники, ободранные стволы и свеженькое медвежье «наследство» ‒ какашки, оставленные людям как документ с печатью, утверждавший факт присутствия хозяина здешних мест.
В один из дней ожидался приезд крупной делегации, которую сопровождал Сергей Николаевич – начальник партии. Ждали по воде, но ясным днем вдруг застрекотало и металлическая стрекоза, отчаянно наяривая винтами, зависла над рекой, выискивая место для посадки.
Вертолет сел, винты уже повисли, потеряв центробежную инерцию, делая последние вялые обороты, когда из кабины высунулся пилот Серёга Санин, а затем, спрыгнув на землю, потянулся, и с криком:
–Здорово, пехота! Форма одежды номер пять – трусы, ботинки – марш строится! – лётчик подскочил к Виктору и, обхватив его, от избытка чувств и разминая затекшее в полете молодое тело, стал мять и тормошить.
На Серёге были действительно ботинки, форменная рубаха пилота с узким черным галстуком и свободного покроя «семейные» трусы.
Вслед за пилотом из вертолета вышел начальник партии, а следом, в высшей степени степенно, грузный крупный мужик с красным лицом, коротко стриженный под «ежик». Тяжелый взгляд из-подо лба огромного черепа выдавал в нем человека тяжелого характера и что называется «себе на уме». За ними вышли еще двое, как оказалось, помощников, которые выволокли пару крупных мешков и картонный ящик, в котором предательски что-то позвякивало.
Крупного мужика представил Сергей Николаевич:
– Знакомьтесь – Секретарь местного райисполкома Николай Петрович интересуется, что мы здесь нашли и главное, что еще хорошего найдем.
Так, Николай Петрович? – учтиво и заискивающе спросил Секретаря начальник партии.
Но Секретарь ответить не соизволил, а критически оглядев разношерстную компанию, и видимо уже сделав определенные, и неутешительные для присутствующих выводы, многозначительно изрек:
–Ну, поглядим, какие вы тут богатства роете. Или зарываете?
Последнюю часть фразы Секретарь произнёс, искоса критически осмотрев стоявшего ближе всех к нему Игнатича.
Игнатич выглядел живописно: в армейском выцветшем галифе, начищенных кирзачах, меховой безрукавке на голом теле и в широкополой шляпе экзотического покроя рабочий чем-то походил на «гарного хлопца» из «вильной» армии анархистов батьки Махно.
Другие, подошедшие встретить гостей – горняки и геологи, также выглядели достаточно неформально. Сергей с огромной копной вьющихся рыжих волос на голове и лихими усами очень походил на зарубежного исполнителя популярной музыки, а Пашка, со своей до плеч прической «свободного кроя» и редкой бороденкой юнца − на хиппи.
Прошли в лагерь и смущенный Сергей Николаевич, мужик тоже не мелкого телосложения с порядочным животиком, шустренько нырнул в свою командирскую палатку, выделяющуюся из общего ряда наличием высокой радиоантенны и ладно сколоченного основания из досок. Из палатки начальник партии извлек на свет огромный камень размером с конскую голову и направился к Секретарю, который по-хозяйски уже расселся за столом, дул в кружку с чаем и поедал великолепную отборную малину, выставленную на стол для гостей поварихой Валентиной.