Заговори с ним астролог по-русски, родитель императора не стал бы, конечно, слушать своего соседа, но тот, точно зная отвращение принца к русскому языку, повел речь по-немецки. И это подкупило принца.
— Так вы знаете, сударь, — спросил он, иронически усмехаясь, — мои мысли?
— Плохой был бы-я звездочет, если бы не умел отгадывать чужие мысли! Если вашему высочеству угодно, я вам скажу, что заставило вас так вздохнуть.
— А это интересно!
— Вас опечалило, что вы не можете инкогнито замешаться в эту толпу… вам бы очень хотелось полюбезничать с этими красавицами, так ловко скрывшими под маской лета, титулы и лица, а кстати, тоже заняться если не чтением, то выведыванием верноподданнических мыслей.
Принц Антон вздрогнул и испуганно посмотрел на своего загадочного собеседника, проникшего своим острым взором в глубину его души, хотя догадаться, о чем думает супруг правительницы, следя жадным взором за толпой, было совсем не трудно.
— Но вы — колдун! — воскликнул принц.
— Я — астролог, ваше высочество…
Принц замолчал, задумался на секунду, устремив пытливый взор на маску волшебника, и вдруг спросил:
— Вы, может быть, умеете угадывать?
На губах Лестока появилась ироническая улыбка, но кружево его маски спускалось на подбородок, и принц не мог заметить этой улыбки.
— Угадать судьбу коронованных особ, — проговорил медленно лейб-медик цесаревны, — это для меня не составляет труда…
— Так… скажите… — начал принц Антон, запинаясь и останавливаясь на каждом слове, — что ждет…
— Вашу супругу или вашего сына?..
Точно молния сверкнула в серых глазах супруга правительницы, и он торопливо ответил:
— Нет, скажите, какая судьба предстоит мне?
«Ого, приятель, — подумалось Лестоку, который в эту минуту вспомнил кой-какие разговоры, ходившие о совещаниях принца с графом Остерманом, — вона, куда ты гнешь…» И ему вдруг мелькнуло желание предсказать принцу его вполне вероятную судьбу, если на престол взойдет Елизавета Петровна. Но искушение так же быстро прошло, как и быстро появилось. Говорить правду было неразумно и опасно. Перепуганный дурным предсказанием принц мог потребовать, на правах августейшей особы, чтоб были сняты маски, и тогда ему, Лестоку, несдобровать. И, мигом сообразив все это, после небольшого молчания, во время которого он точно читал на лице принца Антона его судьбу, он поклонился и проговорил, понизив так голос, что даже его собеседник с трудом ловил слова:
— Если я не ошибаюсь, то вас, ваше высочество, ждет блестящая будущность… Я вижу на вашей голове императорскую корону…
Принца Антона бросило в жар. На его лице отразилось такое неподдельное изумление, смешанное с каким-то непонятным испугом, что проходившие мимо маски заметили это, и кругом начался робкий шепот.
Когда принц опомнился, астролога около него уже не было; его высокая остроконечная шапка виднелась на противоположном конце громадного зала.
В это самое время маркиз Шетарди, которому уже успели шепнуть, что муж правительницы чем-то обеспокоен, поспешно подходил к нему. Принц, заметив его, торопливо бросился ему навстречу.
— Простите, ваше высочество, — начал маркиз, — что я осмелился оставить вас, но распоряжения по хозяйству…
— Бросьте это, — перебил его принц Брауншвейгский, отыскивая глазами шапку астролога, — скажите лучше, кто скрывается под маской кудесника… алхимика… Вон он идет…
Шетарди знал, кто этот астролог, но он не счел возможным выдать Лестока.
— Право, не знаю, ваше высочество, — отозвался он, вызывая на лицо виноватую улыбку. — В маскараде хозяин зачастую не знает, кто оказал ему честь посещением… Впрочем, если вам это угодно — можно просить снять маски…
— О нет, нет! Этого совсем не нужно…
В это самое время толпа колыхнулась, послышался говор, все головы, точно по мановению волшебного жезла, повернулись в сторону входных дверей. Взглянули туда и принц Антон, и маркиз Шетарди. Оказалось, что волнение было вызвано появлением новой маски: в залу, приветствуемая восхищенными взглядами и завистливым шепотом, входила высокая, стройная дама в оригинальном и блестящем костюме «пиковой дамы».
VII
«Пиковая дама»
Шетарди скользнул взглядом по стройной фигуре так поздно явившейся маски, уже смешавшейся с толпой гостей, незаметно улыбнулся и удовольствовался этим: он хорошо знал на этот раз, кто скрывается под этим оригинальным и эффектным костюмом, резко выделявшимся среди банальных маскарадных нарядов того времени. Но, когда принц Антон, залюбовавшийся грацией, с какой вошла эта маска, обратился к маркизу с вопросом: «Неужели вы не знаете, мой друг, кто эта красавица?» — Шетарди ответил: