На какой-то бумаге она расписалась, написала в графе свой номер телефона - наверное, для отчета перед начальством им нужно.
Девушки, щебеча на русском, иврите и японском, положили фотокарточку на стол, накрыли ее куском прозрачной пленки, достали из сумки бутылочку с соком и маленький стаканчик, и предложили Софочке выпить. Она пила немного терпкий и горьковатый сок, они радостно наблюдали, потом вылили несколько оставшихся капель на пленку. - И он тоже! - пояснили они и захлопали в ладоши. - Мишпаха това! Мишпаха яфа! -кричали они, смеясь. Софочка была рада, что Вени нет, как бы он на всё это посмотрел... Девушки смочили водой (у них в сумке была и бутылочка с водой) руки себе и Софочке и попросили повторять за ними. Софочка, смеясь, шлепала себя мокрыми ладонями по щекам, по голове, повторяла слова на незнакомом языке, и все дружно захлопали в ладоши. Софочке было ужасно забавно, японочки так увлекли ее своим шаманством. но вдруг она почувствовала резкое головокружение, в глазах потемнело, она пошатнулась, и последнее, что Софочка ощутила - как ее, ласково что-то приговаривая, подхватывают и аккуратно укладывают на пол.
Софочка очнулась. Увидела где-то далеко над собой белый потолок. Потолок медленно приблизился и остановился на привычном расстоянии. Почему она лежит на полу. Как болит голова, и немного подташнивает. Софочка села, но быстро встала и побежала в туалет. Ее стошнило, и стало полегче. Софочка вернулась в комнату. Что же это такое? Разбросанные вещи, выдвинутые ящики. Головная боль немного отступила, и тут мысли сразу прояснились. Девушки! Японки! Завертели, задурили, напоили чем-то... Боже мой! Какая же она дурочка! Документы, документы где?.. Софочка в ужасе перебирала вытряхнутое на пол имущество. Документы валялись под стулом. Уф-ф! А банковский «картис» и карточку с номером счета она всегда держала в укромном месте в кухне, негодяйки туда не добрались. Кошелек в сумке, конечно, оказался пуст. Там было двести шекелей - потеря, но можно пережить. Софочка потрогала уши - сережки золотые на месте. Не заметили под волосами. А вот колечка с бирюзой на пальце нет... Жалко, Моня подарил перед свадьбой.
Злясь и обзывая себя разными словами, Софочка стала наводить порядок. Она бы поплакала, но ей было так стыдно за свою глупую доверчивость, и она так злилась на себя, что слезы, на миг подступив к глазам, сразу высохли. Только бы Веник не явился сейчас. Ну, а если явится, она скажет - генеральная уборка. Что-то еще беспокоило её. А. а доллары? Пять тысяч?! Софочка бросилась опять в кухню, дрожащими руками достала из подвесного шкафчика металлическую яркую банку с надписью «Кафе» и открыла. Манная крупа желтела ровненько и нетронуто. Все, даже Левочка, терпеть не могли манную кашу, поэтому она и купила манку - никто не тронет. Софочка все же просунула внутрь палец и нащупала сверточек. На месте! Доллары на учебу Левочке, на университет. В Израиле всё денег стоит, больших денег. Софочка так обрадовалась, что теперь у нее покатились градом слезы. Вытирая их, она вернулась в комнату. А что это за бумага на столе. Софочка пробежала глазами. А, тот текст, что они сунули ей, когда вошли. Разные красивые слова про идеальную семью и воспитание идеальных детей. Под текстом было напечатано буквами покрупнее: «Председатель Семейной Федерации за всемирный мир», и синими чернилами подпись - ТАКАЕ НАКАМИРА, и ниже японские иероглифы. Да, эти мерзавки что-то говорили про этот листок, мол, можно в рамочку и повесить на стенку. Ага, и самой рядом повеситься - наглядный урок другим «идеальным семьям». Ой, а она еще где-то у них расписалась, и телефон свой дала. Идиотка! Теперь ни к телефону не подойдет, ни дверь никому не откроет!
В дверь позвонили. Софочка застыла. Звонок повторился. Софочка с замершим сердцем тихо подошла и посмотрела в глазок. Веничка. Она готова была броситься ему на шею и всласть наплакаться. Ну что бы ему раньше придти, когда эти ужасные японки только вошли.
Софочка открыла дверь.
Где ты пропал? Уже обед готов давно. А я тут уборку затеяла.
БОЛЬШАЯ ДРАКА ЗА МАЛЕНЬКУЮ СТРАНУ
В пятницу, с утра, Софочка с Веней надумали пойти в каньон -торговый центр. Вернее, это Софочка надумала и решила взять с собой Веника. Чтобы опять не накупить лишнего, ерунды какой-нибудь. А то как-то ходила она туда одна, так чего только не притащила домой. Веня рассматривал и удивлялся.
А это зачем? - повертел он в руках причудливую маленькую вешалку с двумя «позолоченными» крючочками. - У нас же есть.
Понравилась... - Теперь Софочка не понимала, зачем она польстилась, ей даже неудобно стало. И к чему она купила эти фарфоровые подставки для яиц, они яйца всмятку не едят. Лучше бы подсвечники купила, уж очень красивые были. Таки нет, дорого показалось.
Вешалку Веня прибил в спальне за дверью, чтобы халат каждый раз в шкаф не вешать, пояснил он, и Софочка успокоилась.
Они уже приближались к каньону, но Софочка вдруг присела на скамейку - ремешок на босоножке расстегнулся. Пока она возилась с ремешком, Веничка стоял рядом и смотрел на образовавшуюся толпу перед входом в каньон. Софочка встала, но они не успели и шагу сделать, как впереди, в нескольких метрах от них, в самой толпе что-то грохнуло, повалил дым, и из этого дыма стали с криками выскакивать люди, некоторые выбегали и сразу падали.
Софочка тоже закричала, попятилась назад и рухнула на скамейку, с ужасом глядя на страшную картину. Завыли полицейские и санитарные сирены, появились носилки, мужчины в голубых форменных рубашки суетились и оттесняли любопытных, перед скамейкой собрался стенающий народ, а Софочка сидела за спинами людей в полной прострации.
Софа... Софочка, - Веня взял ее дрожащую руку, - пойдем отсюда. - Не плачь, Софа.
Он всю дорогу держал ее крепко за руку, а дома заставил выпить вина, и выпил сам.
Веня, - с плачем сказала Софочка, - если бы не моя босоножка, мы бы тоже туда успели... А Левочка... - Она еще громче зарыдала, - Левочка... остался бы оди-ин... пришел бы из школы, а нас не-ет.
Ну, успокойся... Нам повезло, а другим... Что за страна, то там терракт, то тут.
Так ты уезжай, - плача, сказала Софочка, - зачем тебе тут...она не договорила.
Вот придумала! С чего это я уеду! Не дождешься, - улыбнулся он и погладил Софочку по голове. Софочка притихла.
Пойду-ка я, встречу Леву. Чтобы не загулял куда-нибудь, -сказал Веничка, - а ты ляг, или еще вина выпей, оно успокаивает, а мы с Левой скоро.
Веничка ушел, а Софочка сидела за столом и тупо разглядывала яркую наклейку на бутылке. Как иногда же страшно бывает, и ничего не сделаешь. Одно дело слышать по радио, или видеть быстрые кадры на экране, сидя на диване с чашкой чая - да, ужасно, да, жалко, и когда же это закончится, как будто война идет, а может быть, уже война? И тут - увидеть своими глазами. крики, стоны, амбулансы... Боже мой! Ты видишь сверху и всё это позволяешь? Каких-то двух минут не хватило, чтобы дойти туда - до смерти, или до покалечения. Бог, значит, спас ее и Веничку, но почему только их. Они ничем не лучше тех, что тоже пришли за покупками. Такая маленькая красивенькая страна, а ее вокруг все ненавидят, и всё взрывают и взрывают. Нигде евреям нет покоя, даже в собственной стране. Софочка несильна была в истории, но свято верила, что земля, на которую она ступила с трапа самолета -еврейская, и ей здесь предназначено жить и растить Левочку. А Веничке тоже здесь нравится. Нет, Веничка не уедет, не бросит их... Даже если она ему доллары отдаст. А вдруг надумает?.. Но что же они не идут так долго?
Софочка бросилась к окну, а там уже Веничка с Левочкой идут... Веничка положил руку Левочке на плечо и что-то говорит ему, а Левочка с серьезным лицом слушает.
БРОШЕННЫЙ ДОМ
Однажды вечером Софочка почувствовала боль в левом боку, ближе к спине. Сначала кололо несильно, а потом как шилом. Всю ночь она, тихо постанывая, вертелась на постели, отчего Левочка тоже стал недовольно брыкаться и что-то сквозь сон бормотать. Наутро боль не прошла, стала еще сильнее. Софочка отправила Левочку в школу и сказала Вене, что сходит ненадолго в поликлинику. Веня хотел что-то спросить, но Софочка уже повернулась спиной - докладывать, где и что у нее болит, она не собиралась.