А если… Я на секунду пытаюсь представить нашу семейную жизнь – вместе засыпать и просыпаться, строить совместные планы, заботиться о Даньке и друг друге, иногда ругаться из-за глупых мелочей и жарко мириться, как это бывало у нас когда-то. Низ живота начинает слегка тянуть – мое тело до сих пор помнит жаркий шепот, прикосновения рук и легкое трение щетины – почему-то у Димки она очень быстро отрастает вновь.
– Катюш, ну ты где? Идем, пицца остывает! – вырывает меня из воспоминаний Димкин голос.
Стряхнув с себя непрошеные мысли, топаю на кухню.
Пока мы уничтожаем пиццу, мужская часть присутствующих (а это все, кроме меня) обсуждает, каким образом расставить мебель в кухне.
– А впрочем, это неважно! – заявляет Димка. – Когда мы объединим квартиры, две кухни нам не понадобятся. Так что эту мы переоборудуем во что-нибудь другое, например, во вторую детскую.
Новоявленный сосед разглядывает меня с издевательским прищуром. Он опять за своё?!
Кусок пиццы падает из моих рук на картонку. Если бы мой взгляд мог убивать, уверена, Дмитрий Ланге в этот момент пал бы бездыханным.
Зловещую тишину нарушает Данькин вопрос:
– Вторую детскую? Зачем? Симба все равно не будет спать один, какой смысл ему целую комнату отдавать?
Дима улыбается:
– А это не для Симбы, а для твоих…
Он не успевает договорить, как я перебиваю:
– Даня, уже поздно, нам пора домой! Завтра снова поможешь папе, если захочешь.
– Ну м-а-а-м! – заканючил сынишка. – Ну еще рано же!
– Пойдем-пойдем! Ты забыл, что там Симба без тебя скучает?
Конечно, забыл – это видно по Данькиной сконфуженной физиономии. Пока сын надевает тапочки в прихожей, я замечаю, что Димка тоже собирается идти с нами.
– А ты куда? У тебя теперь свое жилье есть! Вот и оставайся, нечего по гостям шастать.
– А я никак не могу пока здесь остаться! – довольно заявляет Дима.
– Это еще почему? – возмущаюсь я. – Кровать у тебя есть, микроволновка тоже. Большинству мужчин этого достаточно для жизни.
– А я не большинство. И к тому же у меня нет самого главного.
Ну да, сейчас начнется – «у меня нет самого главного – тебя, любовь всей моей жизни!»
– И чего же? – скептически спрашиваю я, предвкушая новый виток любовных признаний.
– Унитаза. В моем жилье еще нет унитаза. А это намного важнее кровати и микроволновки, согласись?
Не веря своим ушам, заглядываю в санузел. Действительно, там нет никакой сантехники. Интересно, куда он ее дел? Она совершенно точно там была, ведь соседи как-то жили почти целый год.
– И где?
– Что где?
– Унитаз.
– Так не купил еще. Не до того было, – довольно улыбается Димка. – Ну что, можно у тебя еще чуток пожить?
43
Дима.
Долго дурачить Катерину мне не удалось – в один из дней она заявила, что сама лично купит сантехнику в моё новое жильё, если я не сделаю этого.
Пришлось окончательно переехать на соседнюю жилплощадь.
И вот уже два месяца я мотаюсь между двумя своими квартирами – в Москве и в родном городе. И хотя в московской квартире я живу уже несколько лет, мой дом там, где Катя и Данька. Каждый раз, как только мне удается разобраться с текущими делами, я бронирую билет на самолет и спешу туда, где на самом деле живет мое сердце – в город, расположенный далеко в Сибири, и где живут два человека, дороже которых у меня никого на свете нет. И еще там живет удивительно нахальный пёс по кличке Симба, который растет не по дням, а по часам. Я начинаю подозревать, что он намерен вырасти в какого-нибудь алабая или вообще в медведЯ.
Мы все с нетерпением ждем появления на свет ребенка, который в данный момент пинает изнутри Юлькин живот. Юлька ждет, потому что ей надоело ходить беременной. Я жду, чтобы наконец-то сделать экспертизу и подать на развод. Костик ждет, чтобы заявить об отцовстве. Они с Юлькой почему-то оба совершенно уверены, что отцом является Константин, возможно, это потому, что им обоим очень хочется, чтобы это было действительно так. Резонно – ведь доказанное отцовство Костика очень упростит нам всем жизнь.
Кстати, мне так и не удалось по-мужски поговорить с Катькиным ухажёром – тот уехал в длительную командировку. Ну и скатертью дорожка, пока он разъезжает по заграничным вояжам, я успею жениться на любимой женщине.
Правда, Катерина старается держаться со мной все также отстраненно. Периодически я пытаюсь вернуться к нашему разговору о свадьбе, но она каждый раз сердится, а однажды даже расплакалась. В тот день у нас практически дошло до секса, но все испортил дурацкий телефонный звонок от Петра. Самое обидное, что звонил он по какому-то совершенно ерундовому вопросу.