На то, чтобы вытащить раненого из оврага, перевязать, завернуть в одеяло, поправить волокушу, ушло около двух часов. Ехать Марк решил дальше. Где˗то там, за лесом, судя по разговорам в трактире, должна быть деревня. Там вполне может найтись знахарка, да и возвращаться в трактир не хотелось.
Раненый очнулся через час, глухо застонал на колдобинах, попытался выпутаться из одеяла и чуть не вывалился на дорогу. Глаза на мальчика смотрели мутные, затуманенные болью. Напившись из предложенной фляги, он закрыл глаза и затих, возможно, снова отключился.
Еще через полчаса лес справа поредел, в просвете показалась осока и мелькнуло зеркало текучей воды. Вскоре Марк заметил уходящую к реке дорожку и решил сделать привал. Подходящее место нашлось у самой воды, даже со старым кострищем.
Пока Марк собирал хворост и разжигал костерок под котелком с водой, раненый снова открыл глаза, на этот раз взгляд у него был более осмысленный.
Подросток не торопясь заварил травки для чая, достал пироги, купленные на постоялом дворе, и задумчиво поглядел на мужчину. Потом мысленно махнул рукой и затолкал жадность подальше, раз уж подобрал, то придётся и накормить.
— Дяденька, есть будете?
Мужчина непонимающе мигнул, осмотрел нехитрый стол и слегка поморщился:
— Пожалуй, воздержусь, только чаю сделай, сладкого, — а потом запоздало возмутился, — Какой я тебе дяденька!
— Так ведь не тетенька же, — невозмутимо ответил мальчик, разрезая пирог.
Пока пили чай, Марк украдкой разглядывал своего невольного попутчика. Темные, почти черные волнистые волосы, худое, чуть вытянутое лицо, небольшая ямочка на подбородке, морщинки в уголках карих глаз, наверное, любит улыбаться, вот и губы, сейчас сурово сжатые, так и просятся сложиться в ироничную усмешку. Руки и лицо покрыты загаром, как у человека, который часто бывает на открытом воздухе. Подбородок гладко выбрит, несмотря на то, что встать мужчина должен был задолго до рассвета. Пожалуй, красив, но без слащавости, девушки таких любят, иногда даже взаимно. Нет, на второй взгляд Марк тоже не пожалел, что не проехал мимо.
Между тем мужчина допил свой чай, помолчал, разглядывая невозмутимо жующего подростка, а потом неожиданно спросил:
— Кто я?
Марк от неожиданности чуть не подавился чаем и, не задумываясь, ответил:
— Не знаю! — и они с удивлением уставились друг на друга.
Раненый нахмурился и попробовал еще раз:
— А где мы?
— В лесу, — усмехнувшись, ответил Марк, но потом пожалел ушибленного и начал рассказывать все, что знал.
Раненый внимательно слушал и хмурился все больше, а потом тихо признался:
— Я ничего не помню.
— Как ничего? Не помните, как на вас напали?
— Нет. Совсем ничего. Даже имя свое вспомнить не могу.
— Да˗а, дела. Но зато вы помните, что это имя должно быть, и это уже неплохо, — попытался пошутить Марк, но по взгляду мужчины понял, что шутка не удалась.
Марк попытался заново оценить ситуацию. По всему выходило, что для него большой разницы нет, ведь он так и так собирался оставить раненого в ближайшей деревне. Это он и объяснил мужчине.
— А там знахарка вас подлечит, может и память вернется. Старосте расскажем, что вы из благородных, чтобы стража расследование провела, нашла, кто напал. А если и не вспомните, на кольце герб есть, наверняка по нему можно вашу родню найти. Или может вы где˗то недалеко живете, тогда местные вас вообще в лицо могут знать.
Раненый неуверенно кивнул, а потом снова задумался.
— Знаешь, про кольцо ты, пожалуй, пока не говори.
Марк удивленно покосился, пожал плечами, мол, дело хозяйское, и начал тушить костер.
2. Деревня
Вот уже неделя, как я прибыл, наконец, на место службы.
Увы, здесь я могу только мечтать о столь изысканном обществе, как ваше. Ибо сейчас меня окружают, в большинстве своем, люди простые и неотесанные.
Деревня оказалась совсем недалеко. Просто в какой˗то момент лес отошел от дороги, сменившись на щербатые заборы и потемневшие тесовые, а где и соломенные крыши. Деревня была небольшой, всего два десятка домов. Все они выстроились вдоль дороги в одну кривоватую улицу. За домами виднелись огороды, где убранные и аккуратно перекопанные, а где густо заросшие бурьяном.