— И тебе удачи. Хороший ты мужик, хоть и барин.
Оставшись наедине с Марком, Алекс тяжело вздохнул:
— Спрашивай уже…
— У вас очень хорошо развита интуиция, это уже на грани с предвидением. Как так получилось, что вы сами попали под удар?
— Знаешь, я думал об этом, — Алекс повертел в пальцах соломинку. — Возможно, раньше этого не было. Может это такой побочный эффект от удара по голове и потери памяти? Вот вернется память и это пройдет.
Дамы проснулись, когда ремонт уже был закончен, и карета стояла у ворот, готовая тронуться в путь. Они умудрились проспать ночную тревогу и сейчас только ахали над рассказом горничной. Их вердикт был единодушен:
— Какое счастье, что наша карета не пострадала!
13. Столица
Моя прелестная Леди, надеюсь, Вы еще не забыли своего скромного почитателя?
Столица встретила лужами, раскисшими дорогами и хмурым небом, а также суетой, криками извозчиков и высокомерными взглядами знатных пассажиров. С госпожой Амалией распрощались коротко и сухо, она потеряла интерес к скромному магу сразу, как только въехали в город. Ее племянница и вовсе едва кивнула головой, мысленно уже блистая в светских гостиных и на балах.
Алекс долго смотрел вслед их экипажу, но грусти в его взгляде было как˗то маловато для пылкого влюбленного, расстающегося с предметом обожания. По˗видимому, неделя общения в тесной карете поумерила его пыл.
«Любить надо издалека. Тесное общение любовь убивает», — философски размышлял Марк. — «Женщина чтобы внушать любовь должна быть эфемерной и неуловимой, как утренний туман. Обретая плоть, кровь и болтливых родственников она теряет львиную долю своего очарования». И уже вслух предложил:
— Ну, что, пора и нам подумать о ночлеге. Скоро начнет темнеть, да и есть уже хочется.
Мужчина встряхнулся и кивнул головой:
— Поехали. Надо поискать что˗нибудь приличное, вдруг придется задержаться надолго.
Они двинулись по дороге вглубь города. Ехать посреди дороги бок о бок было не слишком удобно, и Марк, уже привычно, пристроился чуть сзади, доверяя спутнику выбор пути, а Алекс, уйдя в свои мысли, продолжал углубляться в сплетение улиц.
Спохватились они только когда Буран остановился у ворот с высокой кованой решеткой. За решеткой виднелась короткая подъездная аллея и большой двухэтажный особняк из серого камня. Буран притопнул ногой в нетерпении: «Почему хозяин медлит и не зовет слугу открыть ворота? Там ждет теплая конюшня и свежий овес». Над воротами и на фасаде дома даже в сгущающихся сумерках можно было рассмотреть герб его хозяев: щит прямоугольный заостренный внизу, разделен на две части, в верхней — перекрещенные меч и стрела, в нижней — подкова. Окна уютно светились, за опущенными шторами мелькали тени домочадцев, достаточно дернуть звонок и все вопросы разрешаться.
— Пойдете туда? — неуверенно спросил Марк, но Алекс только покачал головой.
Он смотрел на дом и вспоминал его. Он видел этот дом укрытым тенью деревьев в летний зной, видел, как осыпается осенняя листва на подъездную дорожку, как крышу укрывает снежная шапка, знал, что по весне с торца дома образуется частокол сосулек. Но он по˗прежнему не мог вспомнить кто он этому дому, и идти выяснять это прямо сейчас не хотелось.
— Давай лучше завтра, на свежую голову, а сейчас все же поищем гостиницу.
— Тогда нам лучше поторопится, пока совсем не стемнело.
Когда выехали из района богатых особняков, город укрыла ночь, зажглись уличные фонари. За границами района аристократов фонари горели через один, видимо, и здесь не хватало магов для их подзарядки. Многие хозяева подсвечивали свои лавки сами.
Марку приглянулась вывеска с красивым розовым фонариком и многообещающим названием «Приют усталого путника». Алекс хмыкнул, но спешился и первым шагнул в открытую дверь. За дверью сидел охранник самой бандитской наружности. Оглядев гостей, он вежливо поинтересовался:
— Чего господа желают?
— Отдохнуть хорошенько, — ответил Марк, косясь на молчащего и загадочно улыбающегося Алекса.
— Присаживайтесь, — охранник кивнул на мягкий диванчик у стены. — Хозяйка сейчас выйдет.
Диванчик оказался удобным, а вот остальной интерьер выглядел не очень. Стены были обшиты порядком выцветшей тканью, темной с крупными цветами, освещение слабое, узкий коридор, в который выходит пара закрытых дверей и лестница на второй этаж.
— Что˗то едой у них не пахнет, да и в целом мрачновато, — шепнул Марк.