Так они шли, разговаривая, пока папа не сказал:
— А вот и моя домна!
Вася растерянно глянул на переплетение металлических лестниц и балок, толстых и тонких труб. Потом посмотрел вверх — выше! Ещё выше! Васе пришлось даже придержать кепку, чтобы не свалилась. И только тут он узнал доменную печь. Издалека, с крыльца родного дома, она казалась Васе не такой большой.
От папы Вася знал, что эта железная башня внутри выложена специальным кирпичом. Он не даёт огню расплавить доменную печь, и за это его называют огнеупорным. Чугун выплавляют из руды при очень высокой температуре.
По крутым ступенькам Вася с папой поднялись на площадку и подошли к доменной печи. Воздух возле домны дрожал от мощного гула. И эта дрожь отдавалась в Васиной груди.
Вася смотрел на рабочих и удивлялся. На дворе яркое солнце, от домны так и пышет жаром, а они надели неуклюжие тёплые костюмы, толстые войлочные шляпы с широкими полями. А лица прикрыты прозрачными щитками.
— Папа, а почему они так тепло оделись?
— Сейчас будут плавку выпускать, и ты сам поймёшь. Смотри внимательно, горновые открывают лётку. Так называют отверстие в доменной печи, через которое выпускают чугун. Пока оно забито спекшейся в камень глиной.
Ослепительно белая струя чугуна вырвалась наружу. Раздался негромкий взрыв. Сноп ярко-голубых, похожих на светящиеся снежинки искр, рассыпался над головами рабочих. Вася думал, что одежда на них вот-вот вспыхнет, и испуганно схватил папу за руку. Но рабочие только заслонили лица руками и отступили от канавы, по которой тёк ручей из чугуна.
— Теперь понял, почему они надели толстые суконные костюмы, шляпы и щитки? Так горновые спасаются от брызг жидкого чугуна и от жары, — сказал папа.
Белая струя чугуна добежала до края жёлоба и пылающим водопадом сорвалась вниз, в большой ковш. И сразу же над ковшом взлетел фейерверк голубоватых искр.
— Ух ты! — засмеялся Вася. — Красиво как! Будто салют…
ПОЛЮШКО-ПОЛЕ
Вася и дедушка идут полевою дорогою.
В поле трактор пашет землю. Земля не серая, как у них в городе, а чёрная.
— Чернозем! — кивнул дедушка. — Самая плодородная почва в мире! Богатство! Во время войны фашисты вывозили не только зерно, коров, овец, но и чернозём.
— Как?! — не поверил Вася. — Вот эту землю?
— Да, внучек, её, — подтвердил дедушка. — На подводах везли чернозём на станцию, а оттуда поездом отправляли в Германию.
Васе никогда и в голову не приходило, что земля — такая большая ценность. Ведь её так много вокруг! Пристально смотрел он на распаханное поле. Вдруг Васе показалось, что комья чернозёма шевелятся! Но в тот же миг он разглядел больших чёрных птиц. Птицы важно ходили по полю, переваливаясь с боку на бок. Они то и дело наклонялись к пахоте, склёвывали что-то.
— Грачи! Смотри — грачи! — узнав, радостно закричал Вася.
Чёрное вспаханное поле сменилось зелёным.
— Дедушка, а почему там уже растёт трава?
— Это не трава, Васенька, а озимая пшеница. Видишь, какая она сильная вышла из-под снега?! Глаз радует!
— А как же она не замёрзла?
— Да ей там было тепло, как под одеялом! Эту пшеницу потому и зовут озимой, что она под снегом зимует. Главная наша кормилица!
РОДНИК
Вася приблизил лицо к воде и увидел, как со дна озерка, из тёмной расщелины между камнями, толчком выбросило сизую струю. Со дна поднялись песчинки и затанцевали в воде. Зеркальная поверхность родника вскипела. Затем песчинки осели на дно. Тогда новая синеватая струя опять подбросила их вверх. Родник бился, дышал, словно живой!
Вася припал к воде, глотнул. Вода была такой холодной, что даже зубы ломило.
— Чистая криница — сладкая водица! — засмеялся дедушка. — Видишь, родник бьёт из-под холма. Этот холм зовут Казацкой Могилой. Здесь, говорят, сражались русские богатыри с врагами. Кто попьёт родниковой воды, станет сильным и храбрым, каким и должен быть защитник родной земли. Ну что, прибавилось в тебе силушки?
ЖАВОРОНОК
Солнце припекало. Над прогретой землёй струился пар. А ещё выше будто звучал маленький колокольчик.
— Что это? — спросил Вася. Он остановился, посмотрел вверх, но ничего не увидел, кроме бездонного неба.
— Да вот он, жаворонок! — показал дедушка.
Вася вгляделся в синеву неба: маленькая птичка кругами уходила вверх. Вот она превратилась в точку, потом и точка пропала. И только звенел стеклянный колокольчик.