Тут начинается праздник адвокатов и нотариусов.
Кроме того, не нужно забывать о мощности взрывного устройства. Преступник использовал такое, при котором моментальная смерть вовсе не гарантирована, и очень сильно рисковал, потому что даже несколько минут разницы во времени могут сыграть роковую роль.
Допустим, Дымшиц умирает на месте, Маргарита Павловна – в карете «скорой помощи», ее муж и Оксана Максимовна – в больнице. Тогда имущество Дымшица наследует родня его жены, а имущество Маргариты – родня мужа.
Ну а если очередность смертей другая, то и порядок наследования меняется, и может так получиться, что ты окажешь огромную любезность посторонним людям, а сам останешься ни с чем. Если ты родственник, например, Давида Ильича и случайно убил его позже Маргариты, но раньше Оксаны Максимовны. Тогда приз уходит родне супруги Дымшица, потому что она успела наследовать за мужем.
Зиганшин почувствовал, что начинает путаться, хотел нарисовать схему со стрелочками, только не нашел ручку. Ладно, сейчас не до юридических задачек, суть в том, что в делах о наследстве очередность смертей крайне важна.
Тут ключом к успеху злодейства является методичность, а не кавалерийский наскок!
С другой стороны, опыт говорит, что преступления совершаются не только умными людьми, но и дураками, причем последними даже чаще.
И все же… Собрать взрывное устройство у человека мозгов хватило, а посмотреть азы наследственного права – нет.
Маргарита сказала, что родни у них с Давидом не осталось совсем. У Константина Ивановича только троюродный брат в Омске, а у Оксаны вроде бы жив еще отец, но он давно развелся с матерью и давал о себе знать настолько редко, что сейчас неизвестно, куда ему сообщить о несчастье с дочерью.
Зиганшин усмехнулся. Надо проверить этого папашу – вдруг настрогал дочери единокровных братьев и сестер, то есть наследников.
И не будем забывать про маму Давида Ильича. Она никого не родила во втором браке, но усыновить детей мужа вполне могла. Вот тебе и претенденты!
Зиганшин взглянул на часы – пять утра. Господи, о чем он только думает!
Таинственный наследник, как в собаке Баскервилей, бред какой-то…
«А с другой стороны, – протяжно зевнул Зиганшин, – я отлично потрудился, генерировал новое направление расследования, так что сейчас приеду на службу и с чистой совестью завалюсь спать!»
Он тихонько сполоснул тарелку и задумался – нести детей обратно в спальню или так и оставить в коляске? Так надежнее, что не проснутся и не заорут, но Фрида устроит ему жуткий разнос, как это он бросил близнецов одних, и бесполезно будет оправдываться, что он их не в сугроб выкинул, а оставил в тепле, комфорте и уюте.
На службе он первым делом вызвал оперативников, работающих по взрыву, и поставил задачу найти всех возможных претендентов на наследство.
Оставшись один, сел так, чтобы с порога лицо его было не сразу видно, и приготовился подремать, но был грубо вырван в реальность телефонным звонком. Экран засветился незнакомыми цифрами.
– Ах ты ж! – выругался Зиганшин, но все-таки ответил. Это оказалась Маргарита.
– Здравствуйте, – сказала она, – вы меня простите за беспокойство, но вы просили сразу звонить, если я что-то вспомню важное.
– Ах да. – Зиганшин свободной рукой ущипнул себя за ухо, чтобы взбодриться. – Да, да, слушаю.
– Не знаю, насколько это важно, но сейчас всплыло в голове, что Оксана всегда боялась погибнуть от взрыва.
Зиганшин молчал.
– Когда мы смотрели вместе фильмы, – продолжала Маргарита, – и там кто-нибудь взрывался, Оксана часто говорила, что это самая страшная смерть. И потом еще… Знаете, с возрастом начинаешь задумываться об этом. Помните стихотворение Ивана Тхоржевского?
– Нет, не помню, – буркнул Зиганшин, – и вообще не знаю, кто это такой.
– Вот уже кончается дорога, с каждым годом тоньше жизни нить, легкой жизни я просил у Бога, легкой смерти надо бы просить, – продекламировала Маргарита. – Ничего удивительного, что люди средних лет порой ведут такие разговоры, так вот Оксана всегда говорила, что больше всего боится взорваться.
– Да? А мне кажется, от рака страшнее, – вдруг вырвалось у Мстислава, – взрыв – раз, и всё, а тут неизвестно сколько мучиться.
– Я бы не хотела продолжать дискуссию на эту тему.
Зиганшин спохватился:
– Я вас понял, Маргарита Павловна. Простите за бестактность.
Разъединившись, Зиганшин сразу заварил себе крепчайший кофе. Что дает звонок Рогачевой? Просто лишнее доказательство поверья, что чего боишься, то с тобой и случается? Или кто-то так ненавидел Оксану Максимовну, что нарочно выбрал способ убийства, ужасавший ее больше всего?