– Так вот почему Миранда хотела, чтобы ты нашла того, кто крадет наши деньги, а? Она хочет, чтобы ты коснулась каждого и узнала, кто вор?
Я причесывала гриву Теслы пальцами.
– Ага, что-то вроде того.
Его глаза снова расширились.
– Я помню, ты коснулась меня на днях! Ты коснулась меня голыми руками. Ты читала меня?
Я пожевала губу и попыталась придумать вежливый способ сказать ему, что был краткий миг, когда я думала, что он мог бы оказаться подозреваемым.
– Ну... я должна была исключить всех, кто касался сейфа.
– Я был подозреваемым? Ты думала, что я подозреваемый? Круто!
Я закатила глаза, наклоняясь, чтобы убедиться, что путы Теслы были в порядке. Кожаные манжеты вокруг его передних ног не были тугими, а цепь, соединявшая их, была достаточно длинна, чтобы позволить ему пастись, не позволяя двигаться нормальным шагом.
– Ты единственный человек, которого я знаю, думающий, что круто быть подозреваемым.
– Я никогда не был подозреваемым, – пояснил он, хромая за мной, когда я направилась обратно к ярмарке. – Я хочу, чтобы ты рассказала мне. И желаю написать об этом в своем дневнике.
– Ты можешь теперь записать там это.
– Я все еще подозреваемый?
Я остановилась и подождала, пока он нагонит меня.
– Нет, конечно же, нет. Ты проверен.
– Я проверен, – сказал он наполненным благоговением голосом. – Это очень круто.
– Пофиг.
Мы шли вдоль ярмарки, ласточки кружили и ныряли перед нами, выполняя свои пилотажные трюки между палатками.
– Что случилось после того, как Бен отнес тебя домой?
– Не знаю.
Он поджал губы.
– Не знаешь?
– Неа. Я была в ауте. Я ничего не помню, исключая то, что проснулась утром.
– А что сказала Миранда?
– Хр-р-р.
– Что? – Сорен остановился, вытаращившись на меня.
Я улыбнулась.
– Она спала, когда я проснулась сегодня утром. Полагаю, что Бен притащил меня назад в трейлер, а мама уложила спать. Вот и все.
– О. – Он выглядел немного разочарованным этим, так как видимо решил, что последует что-то более многообещающее.
– Кто же подозреваемый? Кто, как ты думаешь, украл деньги?
Я остановилась на границе между ярмаркой и трейлерами. Для большинства людей было все еще слишком рано вставать, но несколько человек, с мутными глазами, пошатываясь, выходили из своих машин с чашками кофе и пакетами свежей выпечки, зажатыми в их руках.
– Не знаю. Семь человек касались сейфа, и из этих семерых почти все проверены.
– Почти все?
– Я не поговорила с последней парой человек.
– О. – Он на мгновение втянул щеки, пока мы понаблюдали, как Абсент в аляповатом не сочетающемся с ее волосами розовом шарфе, завязанном вокруг головы, и черных очках, выскользнула из-за двери трейлера Курта и Карла. И направилась прямиком в свой.
– Это было интересно, – сказала я.
Он скривился.
– Не очень. Итак, вчера вечером, когда у тебя случился приступ...
– Это не было приступом, – перебила я. Я имела в виду, Иисусе, что чувствовала себя достаточно странной, и мне не нужны люди, думающие, что у меня еще и приступы случаются!
– Ладно, когда все, что бы там ни случилось, произошло с тобой, было потому... – он сморщился. – Почему это произошло?
Я пнула кочку, вырывая кусок дерна, чтобы выбросить его в мусорный ящик поблизости.
– Думаю, это была перегрузка. Я никогда не касалась более чем пары человек за день, а там я коснулась сотен. Я чувствовала, словно была раздавлена этим, будто я была просто пустой оболочкой. Это было ужасно.
– Бен касался тебя?
– Ага.
Глаза Сорена посинели, наполнившись обвинением.
– Он знает, не так ли? Ты сказала ему, но не сказала мне.
Я испробовала благосклонную улыбку. Не думаю, что преуспела.
– Я теперь говорю тебе, это должно что-то значить.
– Ты не доверилась мне, и ты доверилась ему. А ты только что встретила его!
– Ну, – сказала я, таща его в сторону трейлера Абсент, которая только что ушла.
– Он нравится тебе больше чем я, а?
– О, во имя Пита... – я остановилась и встряхнула его. – Это не соревнование, ясно? Бен знает потому... потому... потому что просто знает! Я не говорила ему, он сам это заметил.
– Ты не говорила ему? – Глаза Сорена сузились, он сомневался, несмотря на то, что явно хотел поверить мне.
– Я не говорила ему, он догадался. Чувствуешь себя лучше? Хорошо. Теперь айда, мне нужна кое-какая помощь.
– Помощь с чем?
– Мне нужно потрогать Карла.
Глаза Сорена снова расширились. Я треснула его по руке.
– Не такого рода прикосновением, тупица! Мне нужно коснуться его. Он один из людей, которые пользовались сейфом. Мне нужно увидеть, чувствует ли он внутри холод и отчаяние.
Холод. Отчаяние. Точно такие, как в человеке, желавшем, чтобы Бен умер. Я сделала вдох и на мгновение задумалась над этим. Возможно ли это? Может так случиться что это тот же самый человек, кто хочет проткнуть Бена колом? Почему?
– Фран? Ты в порядке? У тебя же не случится еще одного приступа, а?
Я презрительно взглянула на него.
– У меня не бывает приступов!
– Ладно, но ты меня пугаешь. Твои глаза стали совсем чудными. В чем дело?
– Ни в чем. Мне просто нужно подумать минутку. – Я оглянулась, потом схватила Сорена за руку, и затащила его за пару пластиковых контейнеров, сложенных за трейлером Элвиса, в стороне от чужих взглядов. – Сядь.
Он сел. И продолжил смотреть на меня, пока я ходила туда-сюда, пытаясь разобраться во всем этом.
– Я собираюсь сделать все так, как детективы в книгах.
Сорен извлек из кармана маленький, замызганный блокнот.
– Я буду твоим доверенным напарником.
Я перестала шагать, чтобы посмотреть на него.
– А что? Что не так?
– Мы не в вестерне, Сорен. Это серьезно.
– Ты босс. – Он был в восторге. Я же чувствовала себя раздраженной.
– Пункт первый, – сказала я, возобновляя шагание и загибая на каждом пункте пальцы. – Кто-то крал ярмарочные деньги не один раз, а три за последние десять дней.
– Да. – Сорен склонился над блокнотом и, высунув язык, писал огрызком карандаша.
– Пункт второй: семь человек касались сейфа – твои отец и тетя, ты, Имоджен, моя мать, Элвис и Карл.
– Эй, – Сорен поднял взгляд. – Элвис! Бьюсь об заклад, что это он.
– Ты забегаешь вперед. Надежные напарники, никогда не забегают вперед.
Его губы стали буквой О.
– Прости.
– Пункт третий. Ни Абсент, ни Питеру не имеет смысла красть у себя, а потом поднимать большую шумиху по этому поводу.
– Большую шумиху, – повторил Сорен, записывая.
– Пункт четвертый. Элвис – демонолог. Демоны могут проникнуть куда угодно, если им приказали.
– Да, – сказал Сорен, его загорелись.
– Исключая места из стали, – добавила я. Его лицо вытянулось.
– О-о. Сейф сделан из стали.
– Точно. Так что, к сожалению, хотя я и желала бы, чтобы подозреваемым был Элвис, я просто не понимаю, как он смог бы использовать демона, чтобы подменить деньги резаной газетой, которую нашла твоя тетя.
Он шумно вздохнул.
– Я тоже не могу.
– Пункт пятый. Твой отец оставил шифр к сейфу лежать там, где любой мог увидеть его, но только семь человек касались сейфа, это исключает всех остальных.
Сорен задумался, посасывая кончик огрызка карандаша.
– Остаются Имоджен, Миранда и Карл.
– Совершенно верно. А так как Бен сказал, что Имоджен не нуждается в деньгах, и я знаю, что моя мама ничего не крала, то остается...
– Карл!
– Кто-то произносит мое имя всуе?
Сорен подпрыгнул, а я обернулась, увидев Карла одетого в майку, спортивные шорты и теннисные туфли. Карл говорил на английском не так как люди на ярмарке, но надо отдать ему должное, он говорил лучше, чем я по-немецки.