Глава 11
Я попыталась припереть эту мысль к стенке позже тем же днем, но последний день всегда полон суеты, это всегда, как правило, самая хлопотная ночь нашего пребывания.
– Эй! – позвал меня Сорен, прямо после обеда. Он протянул уздечку. – Хочешь проехаться верхом?
Я взглянула на мать. Она делала талисманы удачи.
– Я нужна тебе?
– Нет, иди, развлекись немного. Ты хорошо поработала этим утром.
Я вскочила. Она остановила меня, схватив за запястье.
– Франни, я хочу… я хочу поблагодарить тебя.
– За что?
– За то, что присоединилась. Что была частью ярмарки. Я знаю, тебе нравится думать о себе отстраненно ото всех, но твое участие в нашей новой жизни, много значит для меня. Так что… спасибо.
Я что-то пробормотала и сбежала, удивляясь, как она могла быть такой умной ведьмой, и настолько бестолковой насчет меня.
– Меня заставили присоединиться шантажом, – ворчала я, пока бежала туда, где Сорен взнуздывал Бруно. – Словно у меня был выбор или что-то вроде.
– Выбор чего? – спросил он, когда я взяла уздечку, которую он оставил недалеко от Теслы.
– Ничего, неважно. Как эта штука работает?
Он показал мне, как надеть уздечку. Тесла не пришел в восторг от этой идеи, но Сорен показал мне, как найти точку на челюсти Теслы, нажав на которую, я могу заставить его открыть рот так, чтобы суметь задвинуть туда удила. Мы приладили ремни, пока подгоняли уздечку, потом я забралась на камень и оттуда запрыгнула на спину Теслы, в то время как Сорен удерживал его неподвижно.
– Тпру, большой конь, – сказала я, внутренние мышцы моих бедер тотчас же протестующе завопили от необходимости сесть верхом на его широкую спину.
Тесла решил, что этого вполне достаточно, и пастись намного важнее, чем стоять тут с человеком у себя на спине. Уздечка дернулась в моих руках, соскользнув по его шее к ушам, когда он опустил голову к земле. Я наклонилась вперед, чтобы достать ее и сразу же свалилась.
Тесла проигнорировал меня.
– Ты! – я указала на Сорена, который удобно сидел на спине Бруно. – Кончай ржать. А ты! – Я указала на Теслу. – Готовься ехать. Это – война, конь.
Мне потребовалось три попытки, но, наконец, я водрузила себя на спину Теслы. Он не был адски счастлив оставлять всю эту прекрасную траву, только и ждущую быть съеденной, но с несколькими инструкциями, выкрикнутыми Сореном, мы вскорости рысили вокруг большой открытой части луга, где позже припаркуют машины.
– Это… ой… это… ой… это немного тяжко для… ой… зубов, – сказала я, как только почувствовала себя в достаточной безопасности, чтобы перестать цепляться за гриву Теслы. – Это… ой!.. Так же немного тяжко для бедер.
– Вот поэтому тебе нужно седло, – сказал Сорен, хотя я заметила, что он не так морщился как я. – Потом у тебя получится посадка.
– Посадка чего?
– Посадка – это способ езды на лошади. От нее станет легче твоей заднице.
– О. Здорово. Моей заднице может стать легче. – Я немного повертелась на спине Теслы, пытаясь найти удобную позу, мои ноги напрягались, когда я пыталась не касаться его жесткого позвоночника. Вдруг его голова поднялась, а шея выгнулась, когда он перешел на другую передачу. Знаю, знаю, у лошадей нет передач, но когда он пришел в движение, он словно перешел с дороги полной колдобин на ту, что недавно замостили.
Его бег выровнялся, так что я почти совсем не тряслась, когда он поплыл по земле длинными, стремительными шагами. Я держала ноги прижатыми к его бокам, не уверенная, что же произошло, но оценила новый аллюр.
– Что ты делаешь? – заорал Сорен. Я оглянулась назад. Он стоял, с открытым от удивления ртом.
– Черт меня возьми, если я знаю, – проорала я в ответ, и ослабила узду. – Как бы то ни было, мне это нравится!
Тесла ровным, плавным аллюром сделал изрядный широкий круг вокруг Сорена и Бруно, потом споткнулся о ямку, и чтобы удержаться на ногах, ему пришлось сделать резкую остановку.
Я, конечно, опять сразу же упала.
– Как ты сделала это? – Спросил, подъехав Сорен. Я встала, потирая задницу. Прямо на мою удачу я приземлилась на камень. – Как ты заставила его так двигаться?
Я схватила поводья и пошла обратно в сторону маленькой площадки, где лошади щипали траву.
– Я говорила тебе, что не знаю. Это то, что Тесла сделал сам.
– Я раньше видел такое, – сказал Сорен, скорее себе, чем мне. – На ТВ. На лошадиных соревнованиях. Это называется, выездка.
– Пофиг. Думаю, я достаточно прокатилась для… О, эй, глянь, это Панна! Это девочка, чей дедушка владел Теслой, – объяснила я Сорену.
Я повела Теслу к Панне, которая поприветствовала его со слезами на глазах. (Что и не удивительно, я теперь уже знала ее привычку. Она была плаксой – типа тех, кто разводит сырость из-за всего.)
– Привет, Панна. Я уж было подумала, что ты не сможешь придти.
– Привет, Фран. Привет, Тесла. Ты ездила на нем.
– Ты видела нас? Ага, мы проехались. Ветеринар сказал, что небольшая разминка ему полезна, пока я не гоняю его слишком далеко. Это мой друг Сорен.
Сорен сказал привет, а потом забрал Бруно, чтобы привести его в порядок для вечернего представления. Панна похлопала Теслу, дала ему яблоко и весело затрещала о том, как ее дедушка обычно позволял ей прокатиться на нем, когда она была маленькой девочкой.
– Ты хотела бы немного проехаться на нем? Не думаю, что он будет против. Мы катались не слишком много.
Она расправила свой миленький бело-голубой сарафан.
– Нет, спасибо. Я не одета для верховой езды.
Я опустила взгляд на свои обрезанные, потрепанные шорты и линялую фиолетовую футболку с лошадиными слюнями на ней, и решила, что лучше бы я ничего не говорила.
– Тесла выглядит счастливым, правда? – Она придвинулась, чтобы погладить его бархатно-мягкий нос, хихикнув, когда его бакенбарды укололи ее руку. – Я так рада, что ты купила его. Он будет с тобой счастлив.
– И я так думаю. Надеюсь на это. Он достаточно ест, и ветеринар сказал, что он в хорошей форме. Эй, я все время думаю о том, что же рассказал тебе о Тесле твой дедушка?
Она погладила длинный изгиб его шеи. Тесла, как я поняла, был большим любителем упиваться таким вот вниманием. Он кивал головой всякий раз, когда кто-нибудь останавливался приласкать его, глядя на тебя этими большими, карими глазами, в которых всегда, казалось, прятался смех.
– Что мой дедушка рассказывал мне? Ничего кроме того, что Тесла особенный, очень особенный.
Я смахнула травинку с его гривы.
– Какой особенный? Особенно умный? Особенно быстрый, как для скачек?
Ее плечи поднялись и опустились в пожатии.
– Дедушка не сказал. Он просто сказал alkalmi[27]. Особенный.
– Гм. – Я проследила L(Л) на щеке Теслы. – Ты знаешь, что такое липициан?
Она покачала головой.
– Гмм. И я ничего о них не знаю, кроме того что мой друг думает, что Тесла из таковых. Полагаю, я должна просто расспросить его, что это такое.
Панна поболтала со мной еще немного, а потом помахала на прощание, когда девочка немного старше меня позвала ее.
– Это моя сестра, Йолан. Она придет на ярмарку сегодня ночью, но говорит, что я не могу, потому что слишком маленькая. Я не считаю, что я слишком маленькая, а ты?
– Сколько тебе лет?
– Тринадцать.
– Ээ... – я подумала о палатке для пирсинга, комнате-темнице, толпе танцующих под влиянием гламора людей. Мне, может, и было только шестнадцать, но я, несомненно, чувствовала себя на дофиглион лет старше ее. – Знаешь, может быть лучше, если ты подождешь, пока мы вернемся в следующем году.
Она чуть надула губы, но у нее не было времени на споры. Вместо этого она сунула листок бумаги мне в руку.