Когда мы вошли в дом, тишина поразила меня, едва ли не напугала. Я отшвырнула свои балетки и забилась в угол дивана в гостиной. Пьер педантично повесил пиджак, положил на тумбочку в прихожей бумажник и ключи от машины. Потом присоединился ко мне. Положил мобильник на кофейный столик, сел рядом и провел пальцами по моим волосам.
– Дорогая моя, я понимаю, как тебе сейчас тяжело…
– Слишком мягко сказано. Он вздохнул:
– Но все-таки твоя мама права в одном: это уже в прошлом. Ты не можешь ничего изменить, поздно.
– Это ты так меня утешаешь?
– Я не говорю, что ты должна их прямо сразу простить, но время все лечит. И по крайней мере, у тебя есть доказательства твоего таланта, раз тебя приняли в эту школу… Теперь тебе не нужно сомневаться – ты действительно умеешь шить.
Он улыбнулся и обнял меня. Ему меня не понять. Никто не мешал ему с головой погрузиться в медицину, никто и ничто. Его телефон завибрировал, прервав мои размышления. Он выпрямился, готовый схватить его и ответить.
– Пожалуйста, только не это, Пьер! Не сегодня.
– Но…
– Нет, прошу тебя, давай обойдемся без клиники. Сегодня воскресенье, у тебя нет дежурства ни в отделении, ни на скорой. Они не имеют права тебя вызывать. Мне надоело, что ты готов мчаться по первому звонку. Я твоя жена, и сейчас ты нужен мне.
– Не волнуйся, я не уйду. Позволь мне только ответить.
Я кивнула. Он быстро набрал эсэмэску и положил мобильник на стол. Потом снова обнял меня. Я хотела сдержать слезы, но у меня не получилось. Не могу, не желаю опять оставаться одна, без него, в этом огромном доме, если он сейчас возьмет и умчится в свою клинику. Нет-нет, исключено. Особенно после того, что я узнала, и не понимаю, что мне делать с этим открытием, перевернувшим весь мой мир.
Глава вторая
Дней десять я хандрила и мучительно пыталась осмыслить случившееся, но в конце концов ко мне вернулась способность улыбаться. Я решила сделать Пьеру сюрприз. Приготовила романтический ужин со всеми полагающимися атрибутами: свечи, бутылка хорошего вина, красивые тарелки. И симпатичное платье – сексуальное, но в меру, что важно, поскольку Пьер предпочитает классику. Примеряя его в последний раз, я подумала, что обидно надевать такое платье без высоких каблуков. Ничего не поделаешь: в данный момент главное – вкусы моего мужа. Я понимала, что новость, которую я собираюсь сообщить, повергнет его в шок, но надеялась, что курица с тархуном поможет ему это переварить. И вот все готово, осталось убедиться, что мои планы не рухнут по не зависящим от меня причинам. Мне строжайше запрещалось звонить в клинику, кроме самых экстренных случаев, но короткая эсэмэска не должна навлечь на меня громы и молнии.
Ты придешь домой к ужину?
Я начала нарезать круги по кухне. К моему великому удивлению, ждать пришлось всего минут пять, и он ответил:
Да. Хочешь пойти в ресторан?
Я улыбнулась. После скандала с родителями он старался быть предупредительным. Однако я не собиралась отказываться от своих планов и написала ему:
Нет, ужинаем дома, у меня для тебя сюрприз…
Мгновенный ответ:
У меня тоже.
Два часа спустя я услышала, как хлопнула входная дверь.
– Ух ты, как вкусно пахнет! – воскликнул Пьер, заходя ко мне на кухню.
– Спасибо.
Пьер поцеловал меня, не как всегда. Обычно мне казалось, будто я бестелесная: я едва успевала почувствовать его губы на своих – такой себе формальный поцелуй. На этот раз он оказался более интенсивным, более сексуальным. Может, в его намерения входил романтический вечер по полной программе? Я на это рассчитывала и, честно говоря, охотно начала бы с десерта. Я вцепилась в его рубашку и поднялась на цыпочки.
– За стол можно сесть и позже, если ты не против, – предложила я.
Пьер легонько засмеялся, продолжая прижиматься к моим губам.
– Хочу сперва узнать, что у тебя за сюрприз.
Я взяла тарелки, и мы пошли к столу. Я сохраняла интригу и предложила сесть за стол. Когда он утолил голод и поудобнее устроился на стуле, я отложила нож с вилкой.
– Кто первый? – спросила я.
– Давай ты.
Я ерзала на стуле, мои глаза блуждали по стенам, я робко улыбнулась ему.