- Но «красная соха» существует! - раздался громкий голос с последней парты, - Я сам лично видел, в расписании пригородных электричек, и на карте, да эта деревня есть на карте России! - Мальчишка, осмелившийся сделать такое заявление, покраснел под взглядами обернувшихся на него одноклассников, несколько лиц смотрели на него с явным подозрением, а вот в словах Дарьи Петровны никто не сомневался.
- Говорю вам, - продолжала она настойчиво, словно пророчица, - этой деревни не существует, - ни один человек, даже тот, кто родился в начале двадцатого века не смог сказать, что был в «Красной сохе», там никто не живет, и найти ее невозможно.
- Наверно на этом месте сейчас лес... - высказала предположение конопатая Стрельникова.
- Возможно. - Отозвалась Дарья Петровна.
- Или озеро...
- Может и озеро,- это никому неизвестно.
- Я не понимаю, - сказал Андрей Ермолаев, - он вовсе не отличник, но не без способностей, так, ради хохмы победил в математической олимпиаде и выиграл приз за лучшее сочинение на городском конкурсе. - Я еще могу допустить, что деревня опустела и там не осталось жителей, но ведь само место, площадь земли, которую она занимала - осталась! Значит должно быть точно известно, что там на этом месте находиться сегодня - лес, озеро или загородный клуб. - Дарья Петровна сняла очки и уставилась на Ермолаева как на круглого идиота.
- Деревня канула в небытие, а что касается места, или как ты сказал, площади - об этом тоже ничего никому не известно. - Последние три слова Дарья Петровна намеренно интонационно выделила, но Ермолаева это вовсе не убедило, он окончательно раздухарился:
- Да быть такого не может! А просто поехать туда, ради интереса, никому не приходило в голову?
- Приходило, и очень многим, не только ради интереса, но и представь себе для истории. На поиски «Красной сохи» отправлялось немало исследователей, да и просто любопытных, и в 19 и в 20 веке,... вот, только обратно, так никто и не вернулся - их всех объявили пропавшими без вести.
Замыкающий.
(Елизавета Потапенко, 11 класс)
Рассказ из журнала «фантастический вестник», 2003г.
Сашка спешил в учительскую, перепрыгивая через ступеньки. Подмышкой торчал журнал с оценками. В коридоре было тихо и пусто, лишь из классных комнат, прикрытых массивными дверьми с дыркой вместо замка, доносились приглушенные голоса учителей, диктующие правила и условия задачи. Сегодня городская контрольная, все не самые усердные семиклассники запаслись шпаргалками, а самые усердные, вроде Сашки уже справились, но только он один сегодня смог вот так спокойно в середине урока гулять по школе с журналом подмышкой. До перемены еще десять минут, из громоздких фрамуг в унылые без орущих детей коридоры, проливается утренний свет. Во дворе резвится малышня, слышится визг, дружный хохот, и нервный голос молодой учительницы, которая тщетно пытается переорать этот разгулявшийся выводок второклассников. «Наверно, строятся на экскурсию», - Сашка из любопытства подходит к фрамуге, стекла отразили солнечный свет, Сашка резко отпрянул назад, словно от удара молнии: «Закрой ставни...» - раздались у него в голове знакомые слова.
Сашка был уверен, что справился с контрольной, хотя он вовсе о ней не думал, отвечал на вопросы машинально, и тому есть веская причина, - вот уже несколько ночей он просыпается в поту. Один и тот же сон словно преследует его, не позволяет быть прежним Сашкой. Ему снились деревянные обветшавшие постройки, утопающие где-то в лиственном лесу, задорные голоса румяных девушек, плескающихся в пруду. Девчонки подбирают подол белоснежных сорочек, устраиваются на деревянной плотине, хохочут, щиплют друг друга за бока и полощут ноги в реке. Затем Сашка проходит мимо колодца, сбоку птичий двор, девушка в косынке туго стянутой над бровями переливает воду из лохани в корыто. В воздухе витает привкус ячменя и высушенных трав. Сашка толкает калитку, та со скрипом открывается. Птичница берет лохань и поднимает голову - смотрит на Сашку - под белой косынкой выглядывает некрасивое загорелое лицо, затем девушка отворачивается и уходит, кудахчущие куры бегут за ней следом. Сашка заходит в горницу. На столе глиняная посуда, хлеб в миске, рядом опрокинутый кувшин, молоко растекается белой лужей, медленными струйками стекает на пол. На скамье сидит ребенок без штанов в одной рубахе, плачет. Простоволосая полная женщина бранит его, отпуская подзатыльники. Сашка идет дальше: иконы на стенах, небольшой просвет, сам не знает почему, он медленно движется в соседнее помещение - оно маленькое, словно кладовая, а окна огромные, - здесь не так весело и оживленно. На брусчатых стенах вырисовываются устрашающие столярные предметы: топор, чуть выше пила без одного зуба. Испустив тяжелый вздох, Сашка поворачивает голову, - с противоположной стены на него смотрит бычья голова, с раскрытой пастью и окровавленными глазами. Из распахнутых окон доносятся стоны, но ничего не видно, кроме ослепляющего бело-желтого света, он больно режет глаза. Вдруг, за спиной раздается хриплый мужской голос, Сашка вздрагивает, но не решается обернуться: