Да и не только удаль, мужская стать и равнодушие к женским чарам заставляла трепетать девичьи сердца. Наблюдательный, ловкий, привычный к нагрузкам, Кайден легко нагнал отставание в обучении в две недели, и теперь шел вровень с прочими школярами. Мог бы и получше многих учиться, я чувствовала, да это вообще заметно было всем, кто дал бы себе труд присмотреться — но не хотел. Он делал ровно столько, сколько требовалось, чтобы от него отстали. Оставили в покое. Не трогали. И это тоже меня беспокоило.
Сколько бы я не смотрела — все не могла понять, что он делает со страстью, от души, а не только, потому что «так надо». Разве что дерется вот. Ну, и из лука стреляет.
В ученицы к нему напроситься, что ли?
Я вздохнула, и уточнила у Кайдена:
— Голова болит?
Он согласно прикрыл глаза, ресницы дрогнули чуть ощутимо. Я вздохнула:
— И молчит! Рядом полный факультет целителей, а он молчит, ну, вы такое видели?! Разворачивайся, давай!
Не переставая ворчать, я заставила его сесть ко мне спиной, сама пристроилась рядом и притихла, пристроив по два пальца ему на виски с обеих сторон. Расслабилась, отпустила все переживания и ощущения, кроме тех, что испытывала здесь и сейчас. Сосредоточила внимание на кончиках пальцев, там, где они касались теплой гладкой кожи. Сплела нужное заклинание и позволила ему протечь сквозь меня в чужое тепло. Место, где мои пальцы касались его кожи нагрелось, стало ощутимо горячеватым. Я посидела еще немного, прислушиваясь к состоянию пациента и проверяя свою работу.
Все хорошо, можно отпускать.
Разорвала контакт, и с удивлением ощутила, что за время работы руки успели затечь.
— Знаешь, с твоей стороны было бы мило быть чуть пониже ростом! — сообщила я лучнику, демонстративно разминая плечи и предплечья.
Кайден ошеломленно развернулся ко мне.
О, это глубокое мужское негодование, читаемое даже в развороте широких плеч! О, это непередаваемое выражение лица! Никогда не устану им любоваться.
Заодно и от тоски-печали отвлеку. Но высказать все, что имелось у лучника сказать по этому поводу я ему не дала. Ну, не хочется мне про себя глупости слушать.
— Директор предложил нам с тобой завтра прокатиться по реке до общины фо-а, — сообщила я до того, как он успел раскрыть рот, и в двух словах пересказала, зачем именно нам туда надо. — Поедешь?
Лучник кивнул, не переставая разглядывать меня как какую-то диковинку.
— Не болит больше? — заботливо уточнила я, разглядывая его в ответ.
Кайден прислушался к своим ощущениям, и покачал головой, не найдя даже отголосков боли.
— Ты особо не радуйся, это просто обезболивание, оно не лечит болезнь, а лишь убирает ее симптомы, к тому же довольно сильное, и часто им пользоваться нельзя! — серьезно предупредила я, и без перехода спросила, — Расскажешь мне о своих кошмарах?
Глаза боевика опасно сощурились, ноздри дрогнули, и я улыбнулась, соскакивая с лавочки и оправляя юбку платья:
— Имей ввиду, поездка на весь день, так ты поесть с собой возьми!
И, не дожидаясь пока окончательно сбитый с толку боевик придет в себя, ускользнула в двери, ведущие в девичье крыло, а Кайден так и остался сидеть на скамье, осмысливая изменение своих планов на завтра и мою неповторимую и подкупающую манеру общаться.
И уже подымаясь по лестнице на свой этаж, спохватилась, что не попросила Кайдена научить меня стрелять из лука.
Ну и ладно, будет еще время, а на сегодня ему и без того потрясений достаточно!
Погода стояла прекрасная. Месяц остролиста продолжал радовать нас всех ясным небом, легким ветерком, яркой листвой, играющей с солнечными лучами. Жемчужная — одна из рек Брейдена — топорщилась от этого ветра мелкой рябью и сияла, как рыбья чешуя. Мерный плеск весел негромко стелился над водной гладью, а я, прищурившись, любовалась драгоценным блеском срывающихся капель… да, чего греха таить, украдкой еще и тем, как вздувались мышцы на руках Кайдена. По случаю теплой погоды рубашку он закатал много выше локтя, и взгляд нет-нет да и цеплялся за приятное женскому глазу зрелище. А чтобы лучник, не дай боги, не заметил моего праздного наблюдения, я, сидя на корме лодки, старательно его пону… подбадривала!