Концерт не был длинным. Но он был по-царски, по-королевски роскошным. После романтической "Rocket man" последовала ностальгически грустная "Goodbye, yellow brick road", а затем прозвучала милая "Bennie and the jets"... Это был щедрый поток самых изысканных хитов для самой изысканной публики.
Закончил сэр Реджи своим посвящением безвременно ушедшей леди Ди, и когда он запел "Candle in the wind", кое-кто в зале не удержался и по традиции простонародья, позабыв о различии времени и места, чиркнул зажигалкой.
- Ну как концерт? - спросил Джон.
- Педерастически классно! - ответила Айсет, сильно и со значением сжав Сашину руку.
И Саша все понял. Он тут же потянулся губами к ее щеке.
- Это твой новый бойфренд? - спросил Джон.
- Ха! Как же новый!? Мы с ним три месяца, как я в Россию только приехала, - ответила Айсет.
Джону это не понравилось. Сто процентов!
А Саша заработал свой бонус в пятьсот долларов. И еще Айсет замолвила словечко перед дядей, чтоб ему прибавили жалование и вообще - заметили чтоб.
Заслужил!
Глава 6
Воспоминанья мои пахнут сеном, на солнце пригретом.
Спелой сладостью трав и тихой вечерней далью.
Воспоминанья мои пахнут смутной полынной печалью,
И лугами альпийскими, и солнечны ч горным летом.
Десанка Максимович
В горах случайно встретить знакомого человека нелегко. Гора с горой не сходится, говорится в пословице, а ведь люди по этим несходящимся горам и ходят. Как тут им встретиться? Разве если гора сама пойдет к Магомету, но это случается крайне редко.
Марию же Саадаеву можно было встретить почти каждый день. С утра и до вечера скакала она на казенном заводском коне по кличке Аргун по долине и горам, от аула к аулу, от райцентра к конезаводу и обратно. В старину горцы дали бы ей какое-нибудь длинное прозвище, вроде "Вечно попадающаяся навстречу", а теперь только ворчали, мол, где это видано, чтобы женщина носилась по горам, как джигит. Самые же древние старики говорили, что много лет назад скакала у них так же одна бесноватая, а потом русские пришли и сожгли аул. Так и нынче случится, беда придет в Дойзал-юрт, по всему видно. Но время было военное, и без стариковского ворчания было тревожно, потому мало кто их слушал.
А Маша Саадаева все скакала с комсомольской агитацией по аулам, все звала людей работать на конезавод, призывала помогать фронту, кто чем может. Одну древнюю старуху, которая некогда славилась искусством традиционной чеченской вышивки, а теперь по старости уже из дома своего не выходила, сагитировала вышить портрет Лаврентия Павловича Берии. Потому как очки и шляпа даже у подслеповатой старухи должны получиться.
Не удивительно, что на тропинке в двух шагах от Дойзал-юрта Айшат и двое геологов встретили Марию Саадаеву. Она выскочила прямо на них, чуть не потоптав разгоряченным конем. Девушка-геолог в испуге спряталась за широкую спину Горелова, Айшат отступила с тропинки в сторону, только Горелов застыл на месте, обдаваемый жарким дыханием жеребца, и смотрел, не отрываясь, на сказочную богатырку с раскрасневшимся от скачки лицом, выбившимися из-под платка светлыми волосами и задорным взглядом.
- Не очень я вас напугала?! - весело крикнула всадница. - Здравствуйте! Айшат, твои гости? Кто будете? Из каких краев до наших мест?
Не дожидаясь ответа, она одним махом соскочила с коня и подошла к растерянной группе, держа еще танцующее на месте, не остывшее после скачки животное под уздцы.
Пока девушка сидела на коне, она казалась Горелову огромной, величественной, былинной красавицей. Теперь же перед ним стояла молодая женщина среднего роста, в гимнастерке и брюках серого цвета, с усталым загорелым лицом, но с задорным взглядом.
- Меня зовут Мария Саадаева. Я - секретарь комсомольской организации завода имени Буденного, - представилась она. - А вы кто будете? - повторила она вопрос.
- Меня зовут Евгений Горелов. Начальник геологоразведочного отряда. Проводим в ваших горах картографическую съемку местности. А это - Ксения Лычко, тоже геолог. А это - Айшат...
- Ну, уж с Айшат мы знакомы, - засмеялась Мария, но тут же посерьезнела. - Вот что, товарищ Горелов. Время нынче военное, поэтому поймите меня правильно. Прошу предъявить мне ваши документы.
Горелов усмехнулся, ямочка на его подбородке дернулась, но в карман гимнастерки он залез и подал Марии Саадаевой картонную книжечку и еще несколько листов с печатями.
Пока она изучала документы, все сохраняли серьезные лица и молчали, когда же проверка закончилась, все вдруг заулыбались, даже Айшат.
- А нам, между прочим, уже сообщили, что в горах работает партия геологов, - сказала Саадаева. - Даже ваши имя и фамилию я уже знала. Но, сами понимаете...
- Понимаю. Бдительность.
- А как же! Враг готовит наступление на Кавказ. Надо быть готовым ко всяким диверсиям.
- Откуда же вы знаете, что немцы будут непременно наступать на Кавказ?
- Да у нас все старики об этом говорят, даже детишки это знают. Гитлеру же нефть нужна для танков. Куда же ему наступать? На нас, конечно.
- Значит, даже старики об этом говорят? - усмехнулся Горелов. Интересно. Бдительность, товарищ Саадаева, у вас, конечно, поставлена хорошо. А вот комсомольская работа подкачала.
Горелов подмигнул стоявшей рядом Айшат.
- Это почему же?! - Маша вся вспыхнула. - Откуда такие сведения? Да если хотите знать...
- Вот вам наглядный пример, - перебил ее Горелов и показал на Айшат. Вот стоит не охваченный вашей работой симпатичный товарищ - мусульманин, а не комсомолец.
- Так вы про это! Тут могу признать свою недоработку, товарищ Горелов. Это моя беда. Лучшую подругу не могу привлечь ни в комсомол, ни к общественной работе. Тут вашу критику считаю справедливой. Но если бы вы увидели Айшат еще год назад, может быть, сказали бы по-другому. Тог Да она была совершенно забитой, темной. Заговорить с людьми боялась, а теперь посмотрите на нее - наполовину наш человек. Ведь мгновенно человека перековать невозможно? Вы согласны со мной, товарищ Горелов?