— Вы очень любите Молли, не так ли?
— Конечно. Хотя это выглядит, вероятно, забавно, что сорокачетырехлетний мужчина интересуется двадцатидвухлетней девушкой.
— И вы одобряете ее дружбу с Джефри?
— А почему бы и нет? Вы имеете что-нибудь против него?
— Ничего, за исключением того, что Молли была прошлой ночью у него и после этого исчезла.
— Исчезла? — Штейн в возбуждении даже привстал. — Этого не может быть!
Сократ сообщил ему о поисках Молли, об открытом сейфе, о находке ее туфель и о закутанной фигуре, кравшейся по лужайке.
— Сейф не имеет значения. Вы, конечно, не считаете, что Молли ограбила своего отчима? — хриплым голосом проговорил Штейн. — Насколько мне известно, в сейфе лежали некоторые драгоценности, принадлежащие ее матери, с которыми, по всей вероятности, она не могла расстаться. Она довольно часто грозила Менделю, что в один прекрасный день уйдет. Что такого, если она сначала навестила Джефри, своего друга? Если небу было бы угодно, она могла бы… — Он замолчал.
— Прийти к вам? — закончил за него фразу Сократ.
— Да, я именно эта имел в виду.
— Я должен еще раз осмотреть вашу спальню. — Сократ уклонился от темы. — Не могу понять, почему банда, которая убила Джона Менделя, ограничилась только тем, что связала вас.
— Вероятно, меня ожидало бы то же самое, что и Менделя, если бы что-то не встревожило этих парней. Но и этого хватит с меня… Идите наверх и посмотрите, может быть, вы что-нибудь и обнаружите.
Сократ заканчивал тщательное обследование комнаты, когда к нему присоединился Боб Штейн.
— Ну, нашли что-нибудь?
— Нет.
— А если бы нашли, вы сказали бы? — засмеялся Штейн и угодил этим предположением прямо в точку. Потому что Сократ умолчал о крошечном волоске пакли, который нашел на подушке, и теперь он, тщательно завернутый в бумагу, лежал у него в кармане.
Часом позже Сократ сидел за сильным микроскопом в комнате убитого.
— Что ты там так тщательно рассматриваешь? — спросил Лексингтон.
Вместо ответа брат протянул ему рассматриваемое. Это, казалось, был волосок или нечто подобное, зажатое между двумя маленькими пластинками.
— Волосок? — протянул Лексингтон. В его голосе явно слышалось разочарование. — И больше ничего?
— Пока больше ничего. Я обнаружил его на подушке Штейна.
— Оставлен одним из нападавших?
— Оставлен человеком, который так красиво перевязал Штейна. По-моему, Лекс, это одно из интереснейших дел в моей жизни. Я уже телеграфировал шефу Скотленд-Ярда, чтобы он передал руководство этим делом мне. Предчувствую, что скоро здесь начнет копать какой-нибудь паренек из детективов новой школы.
Однако он оказался неправ. С очередной почтой для него было получено полномочие из Лондона, передающее ему это дело.
— Заметь себе, между прочим, — сказал Сократ брату, когда они сидели за обедом в гостинице в Хиндексе, — что Штейн ничего об этом, как ты его называешь, волоске не знает и ничего не должен знать, потому что он припишет ему такое же значение, как и я. Это его может очень расстроить.
— Разве он относится к людям, которые в опасный момент теряют самообладание?
— Об этом ничего нельзя сказать заранее, — уклонился от прямого ответа брат.
Тем временем полиция доставила убитого в морг в Газлмере, и все в окрестности кишело любопытными, которые деятельно уничтожали всякие улики, оставленные преступником после себя. Происходило также наступление маленького батальона репортеров, и, чтобы отделаться от них, Сократ решил обедать вне дома Менделя. С тайным удовольствием посматривал он на брата, который рассеянно и мрачно давился едой.
— Лекс, тебе, может быть, никогда больше не представится такой интересный случай. Разве тебя не прельщает, что ты сможешь участвовать в расследовании такого интересного дела?
— Я думаю о другом.
— Успокойся, милый, она, наверное, в безопасности. И если не ошибаюсь, в Лондоне. Я хочу тебе сказать то, что возвратит блеск твоим глазам и надежду сердцу.
Лексингтон умоляюще посмотрел на него.
— Не томи, Сок. Это загадочное исчезновение Молли угнетает меня. Что ты хотел сказать?
— Я хотел сказать, что ты уже сегодня вечером увидишь Молли Темальтон, — прозвучал неожиданный ответ.
— Ты знаешь, где она? — спросил Лексингтон. — Ты хочешь ее арестовать?