Когда пятый раз проходила мимо дверей, она услышала зов миссис Барк, которая уже зашла в дом.
— Идите скорее сюда.
Молли покорно послушалась. Она нашла миссис Барк с упертыми в бока руками, пристально глядевшую в корзину.
— Сколько хлебов я сегодня принесла сюда?
— Два, — ответила удивленная девушка. — Почему вы об этом спрашиваете?
— Тогда где же второй? — она указала на единственную булку хлеба, которая лежала в корзине. — Вы уверены, что я принесла два?
Женщина с подозрением огляделась вокруг.
— Здесь нет никаких крыс, да и никакие крысы не смогли бы так быстро расправиться с хлебом.
Сердце Молли на миг остановилось. Тень, проникшая в дом прошлой ночью. Ей хотелось смеяться, хотелось плакать — ее нервы сдали, и истерический припадок казался неизбежным. Но отчаянным усилием воли она взяла себя в руки.
— Может быть, я тоже ошиблась? Я сегодня так утомлена, что вижу вещи, которых в действительности не существует.
— Но я-то не утомлена, — огрызнулась Барк. — Вы взяли хлеб?
— Зачем он мне? Я не голодна, кроме того, я могу взять столько, сколько мне захочется.
— Это мне не нравится. — Она принялась нервно убирать продукты в шкаф.
Теперь Молли уже больше не прогуливалась вокруг дома. Ею овладел страх. Она ограничилась тем, что прогуливалась на виду у женщины.
В том, что в корзине было две булки хлеба, она могла поклясться. Один светлый, другой с темно-коричневой коркой… и теперь один исчез.
— Можно сойти с ума в этом доме, сказала миссис Барк во время обеда. — Я буду очень рада, когда появится ваш муж.
Молли вздохнула. Занятая своими отчаянными попытками к бегству и ужасным открытием в подвале, она почти совсем забыла о Штейне.
«О Боже, какой это ужасный дом, с этим скелетом и подстерегающей тенью», — подумала она и содрогнулась при мысли о предстоящей ночи.
В то время как ее «компаньонка» удобно устроилась в шезлонге, Молли снова стала прогуливаться перед домом взад и вперед. Вдруг ее взгляд случайно упал на окно мансарды: это было запыленное треугольное стекло, которое она уже видела раньше. Но теперь, взглянув на него, невольно закричала. К окну было прижато чье-то искаженное лицо… Это продолжалось одно мгновение, но и этого было достаточно, чтобы Молли, как подкошенная, рухнула на траву. Разбуженная криком, тяжело шлепая по траве, прибежала миссис Барк. Она схватила девушку, подняла ее, дотащила до шезлонга и грубо набросилась с расспросами:
— Что с вами случилось? Ну же, ну же, очнитесь.
Но она напрасно трясла Молли, та не приходила в сознание. И только когда лапы этой дамы обхватили затылок Молли и прижали ее голову к коленям, сознание постепенно стало возвращаться к ней. Она с трудом поднялась, но снова зашаталась и упала бы, если бы миссис Барк ее не подхватила.
— Вы и в самом деле, пожалуй, сумасшедшая, — крикнула она.
— Да, действительно, — сказала Молли и с трудом заставила себя улыбнуться.
— С чего это вы упали в обморок? Что вас испугало?
— Ничего, — ответила Молли. Может быть, из-за расстроенных нервов она увидела нечто такое, что в действительности вовсе и не существовало. — Вы ведь столько раз говорили мне, что я сумасшедшая, миссис Барк, а сумасшедшие могут делать все, что им заблагорассудится.
В этот вечер Молли отважилась на вторую просьбу.
— Не могу ли я сегодня спать в вашей комнате, миссис Барк?
— Что? Разве я не говорила вам, что, когда сплю, я держу сумасшедших подальше от себя?
— Но ведь вы прекрасно знаете, что я не сумасшедшая, миссис Барк.
— Все равно. Вы не будете спать в моей комнате, где висят ключи.
— У вас есть ключи от моей комнаты?
— Если и есть, то все равно не получите. Кроме того, — она язвительно усмехнулась, — может быть, сегодня ночью приедет ваш муж.
— Что же ему нужно от меня? — спросила Молли и побледнела, как мел. — Вы ведь не пустите его в мою комнату, — прошептала она почти беззвучно. — Я вам клянусь, миссис Барк, он не мой муж.
— Вы себе это только воображаете, — последовал ответ.
Никакой мозг не в состоянии вынести двух взаимоисключающих потрясений — меньшее должно уступить большему. И перед новым страхом, настоящим и осязаемым, были забыты и таинственная тень, и бледное лицо в окне мансарды, и скелет.
В эту ночь Молли легла в постель совершенно одетая. Попытка забаррикадировать дверь потерпела неудачу; вся обстановка ее комнаты состояла из кровати, ночного столика и жалкого умывальника, а кровать представляла собой такое старое, тяжелое чудовище из красного дерева, что она не в силах была сдвинуть ее хоть на один сантиметр.