— Тебе не кажется, что мы ведём себя неприлично? — вроде бы серьёзно уточнил он, но в глазах плясали весёлые искорки. Да и медленно блуждающая по моему телу ладонь никак не вязалась с желаемым «приличным» поведением.
— Кажется, — легко согласилась я, одной рукой удобно обнимая его за пояс, а пальцами второй неторопливо очерчивая его плечо, ключицы, твёрдые мышцы груди. А что ещё я могла ему сказать? Мастера отражений никогда не врут!
— Так, может, нам стоит подождать до свадьбы, — вкрадчиво поинтересовался мужчина, склоняясь к моей шее. Я запрокинула голову, чтобы ему было удобнее, и зажмурилась от удовольствия.
— А мы и ждём свадьбы, — снова согласилась я, всё с той же увлечённой неторопливостью гладя его плечи. — Даже с нетерпением ждём. Надо же как-то коротать время!
Кай тихо засмеялся, обдав тёплым дыханием мою шею, отчего по коже пробежали мурашки, и медленно, смакуя, провёл языком вдоль ключицы. Я в ответ рефлекторно впилась пальцами в его плечи, непроизвольно подаваясь навстречу: от этой простой ласки меня окатило волной пламени от макушки до пяток.
А самое удивительное, я до сих пор не чувствовала смущения. Пять минут назад, когда он говорил мне комплименты, чувствовала, а сейчас оно испарилось, изгнанное нежными прикосновениями и теплом дыхания мужчины.
По сути, практически чужого мне мужчины, которого я знала совсем недавно, ещё меньше — общалась. Но всё то же ощущение узнавания, родства, будто я знаю его столько, сколько живу на свете, или даже больше, сейчас достигло пика. Казалось, ещё немного, ещё какие-то несколько секунд, и я вспомню, кто мы друг другу на самом деле, как и когда познакомились.
«Немного» прошло, и… нет, озарение не наступило, просто все эти глупости забылись, потерялись в ворохе сиюминутных впечатлений. В самом деле, зачем сейчас отвлекаться на такие мелочи!
Мы никуда не спешили, не срывали друг с друга одежду, наслаждались каждым мгновением, каждым прикосновением, каждым новым ощущением. И чувство узнавания мешалось с предвкушающим трепетом, ожиданием нового, похожего на маленькое чудо. И эти чудеса, воплощаясь, складывались во что-то большое, цельное и удивительное. Сама наша встреча — это уже было чудо, редкая удача, как будто сам Орх осенил крылом! А сейчас… Возможность видеть его, прикасаться к нему, обнимать, собирать губами солоноватый вкус кожи, любоваться золотистыми искорками в тёплых карих глазах — чем не чудо? А выражение искреннего, незамутнённого, какого-то совершенно детского восторга на лице мужчины, с которым он расплёл мою косу и запустил пальцы мне в волосы? А поцелуи, каждый из которых дурманил голову сильнее предыдущего? А это странное почти телепатическое понимание желаний друг друга?
Кай потянул с меня платье как раз тогда, когда осязание обострилось почти до болезненности, и ещё недавно такая мягкая ткань одежды начала нестерпимо раздражать кожу. А прикосновение грубых шершавых ладоней мужчины, наоборот, заставляло трепетать от восторга и наслаждения.
В какой-то момент мы одновременно и совершенно ясно осознали, что не просто не хотим, а уже не можем существовать по отдельности, и…
Всё было. И тихие стоны, и жаркий шёпот у самого уха, и переплетённые ладонь к ладони пальцы. И совсем не стыдно было, кусая губы, смотреть ему в глаза, шептать его имя, желать полностью раствориться в нём, его нежности, поцелуях и ответном желании. Нечего было стесняться: ведь он — часть меня, а я — его. Моя пойманная за хвост удача, мои крылья, моя драконья любовь.
Так хорошо мне не было никогда. Ну, или было, а я просто ленилась вспоминать? Мы умудрились закутаться в кокон из покрывала настолько уютно и единственно правильно, что не хотелось даже пальцем шевелить, чтобы не нарушить этого хрупкого равновесия. Хотелось лежать и лежать, прижавшись щекой к мерно вздымающейся груди мужчины, в кольце его рук, и чтобы время остановилось на этом моменте.
Естественно, время останавливаться не пожелало, и в какой-то момент в наш крошечный наполненный дрёмой и негой мирок ворвался громкий торопливый стук и голос из-за двери.
— Кай, ты здесь? — этот бас я опознала сразу, Ивар вообще был запоминающейся личностью. Его брат тяжело и шумно вздохнул подо мной и тихо пробормотал:
— Прибить бы его, так ведь жалко! — а потом добавил уже громче, с отчётливо прозвучавшим в голосе раздражением: — Да, здесь. Что случилось?
— Вопрос по Пустоши надо решить, без тебя никак. Ты достаточно остыл, чтобы не бросаться с кулаками на придурочного этого дракона?
— Нет, но кого это остановит? — ворчливо отозвался плетущий. — Ладно, сейчас подойду. Вы где засели?
— В «семейной» комнате, — бросил Ивар и, кажется, удалился. А его брат, перекатившись по кровати, навалился на меня сверху, жадно целуя. Я с готовностью ответила, обнимая его обеими руками за шею и, для верности, ногой за бедро.
— Послать бы их… к Кроту на задворки, — пробормотал мужчина, с явным сожалением отрываясь от моих губ и разглядывая лицо с таким видом, как будто собирался уйти не в соседнюю комнату поболтать с роднёй, а по меньшей мере в кругосветное путешествие пешком. — Но нельзя.
Он принялся осторожно выпутываться из складок покрывала, а я даже сумела волевым усилием заставить себя не мешать процессу. Хотя выпускать Кая мне тоже ужасно не хотелось.
— Ты со мной, или ещё поваляешься? — уточнил он.
— Валяться без тебя я не хочу; смысл, день на дворе! Я бы лучше с тобой пошла, но боюсь по моему лицу все поймут, от чего тебя отвлекли, и будет очень неловко, — честно ответила я, садясь на кровати и зябко кутаясь в покрывало. Без тёплого мужчины под боком оказалось, что и воздух как будто прохладный, и накидка уж больно тоненькая. Хотя, — странно! — до сих пор я в тонком платье и не думала мёрзнуть.
В ответ на эти рассуждения Кай, уже успевший натянуть брюки, засмеялся, плюхаясь рядом со мной на кровать и обнимая поверх покрывала. Я с готовностью привалилась к нему, уткнувшись носом в плечо и зажмурившись от удовольствия.
— Тогда одевайся, нечего отлынивать. Открою тебе страшную тайну: пойдёшь ты, или не пойдёшь, по мне и так всё будет видно.
— Как это? — растерянно уточнила я. Себя-то я знала довольно неплохо, и предполагала, что буду сидеть с глупой улыбкой, неприлично пялиться на плетущего, порываться поймать его за руку и даже иногда смущённо хихикать. А он… нет, не может быть, чтобы он делал хоть что-то из этого списка! Смущённо хихикающего Кая я представить сумела, но картинка получилась жутковатая и зловещая.
— Так по запаху же, — он пожал плечами. — Синд, конечно, уникален, но у нас в целом неплохой нюх, у всех.
— Вот зачем ты это мне сейчас сказал, а? — вздохнула я, выпутываясь из покрывала и озираясь в поисках платья и нижнего белья. — Я же теперь не знаю, как окружающим в глаза смотреть!
— Снисходительно и спокойно, — вновь засмеялся мужчина, тоже возвращаясь к прерванному процессу одевания. — А в крайнем случае я всё равно буду рядом, не волнуйся.
— Так, может, мы по-быстренькому в душ? — осторожно предложила я.
— Во-первых, запах это, конечно, смоет, но все всё равно догадаются. Не слепые же они и не тупые, в конце-то концов, — весело отмахнулся от моей идеи Кай, после чего опять отвлёкся от одевания, и я опять оказалась в его объятьях. — Во-вторых, пока мы будем купаться, им совершенно надоест ждать, и Ивар скорее всего просто вломится в комнату с целью притащить меня за шкирку. Ну и, в-третьих, лично мне очень нравится, как от тебя пахнет. Всегда, а сейчас — особенно, — тихо проговорил он, прижимая меня крепче и зарываясь лицом в волосы.