– В общем, это кухня, – сказала Рокси, не отрываясь от телефона. – Ванная. Моя комната. Твоя комната, если ты не чокнутая. Ты ведь не чокнутая?
– Во всяком случае, не буйная.
Рокси это понравилось. Она как следует оглядела Элис.
– Откуда мы знаем друг друга?
– Зигги Розенблат.
– Ты знакома с Зигги?
– Да, мы познакомились на Гавайях. Мы не то чтобы близко знакомы. В друзьях на фейсбуке. Я как раз ищу жилье, а он репостнул твое объявление, и я решила… – Элис продолжала говорить, только Рокси не слушала – она писала Зигги, который в это время находился на пляже на другом краю света и давал утренний урок серфинга. Его ученики, четыре белобрысых немецких паренька, видимо, братья, внимательно слушали, а Зигги, как это было у него заведено, отступил от объяснения техники и вещал про поиск собственного пути и про то, как древние полинезийцы открыли Гавайи.
– Они ориентировались по звездам, – говорил Зигги. – Еще по ветру, по движению океана, но в основном все-таки по звездам. Храбрые мореходы приплыли сюда с Таити на огромных деревянных каноэ. Разве не круто?
Немцы не поняли. У Зигги зажужжал телефон.
– Подумайте над этим, парни.
Он смахнул с экрана песок и увидел сообщение от бывшей одноклассницы Роксаны Миао.
– Элис Квик. Что о ней скажешь?
Ему особо нечего было сказать об Элис Квик. Они познакомились в каком-то баре в Лахайне – то ли в «Спанкис», то ли в «Грязной обезьяне». Их объединяло одно: оба выросли неподалеку от Нью-Йорка – она в Вестчестере, он в Нью-Джерси. Местные считали их ньюйоркцами, а они шутили, что если об этом прознают настоящие нью-йоркцы – немедленно укажут им на их законное место, работягам понаехавшим.
Элис показалась Зигги странноватой, но симпатичной. Не красотка, просто милая девчонка, которую разглядишь как следует лишь после нескольких дней знакомства, – это клево и необычно, особенно в пляжном городке, где красоток пруд пруди. Как-то вечером он даже попытался поцеловать ее на пляже у костра, или только захотел поцеловать. В общем, ничего у них не получилось – так обычно и бывает. В мире полно девушек и парней, и по неизвестной причине именно эти две орбиты не пересеклись. А потом у Элис в семье приключилось какое-то несчастье, и ей пришлось вернуться домой. Отношения Элис и Зигги превратились в немного грустный и щемящий род знакомства: друг из фейсбука, с которым ты никогда больше не встретишься.
В данный конкретный момент Зигги не был склонен к глубоким размышлениям – на него восторженно пялились четверо немецких мальчишек. Поэтому он написал: «Элис! Классная девчонка».
Ему вспомнилась еще одна подробность. Они с Элис сидели на террасе, курили косячок, и она рассказывала ему, как в детстве играла на фортепиано и даже выступала в Карнеги-холле.
– Играет на пианино, – добавил он.
– Да хоть на укулеле. Ну, пока, – ответила Рокси.
Зигги продолжил урок, а на другом краю земли Элис завершила свой рассказ:
– Вот так я познакомилась с Зигги. Мы не то чтобы большие друзья. Я уже давно с ним не общалась.
– Ага, я тоже, – сказала Рокси. – Зигги говорит, ты играешь на пианино. Громко?
Элис удивилась. Кажется, она не рассказывала об этом. Может, один раз. Странно, что он помнит.
– Э-э нет. То есть раньше играла. Давно, когда училась в школе. Я серьезно занималась музыкой, но потом бросила. – Она решила, что нужно объяснить как следует. – Чтобы стать настоящим пианистом и выступать, требуется к определенному возрасту достичь определенного уровня мастерства. А я его не достигла. Или достигла, не знаю. На самом деле просто порвала с музыкой. Это болезненная тема.
Рокси увлеченно читала электронное письмо.
– Ага, ладно. Если захочешь поиграть, играй тихо или в мое отсутствие. У тебя есть наушники?
– Я уже восемь лет не играла. Наушники не понадобятся. Но я должна предупредить – у меня есть птица, кенар, правда, он очень тихий. Немой. Вообще не поет. Так что и здесь наушники не нужны.
Элис неуверенно засмеялась. Рокси не ответила. В ее телефоне происходило нечто, требующее внимания.
– Черт, – сказала она. – Элис, ты меня прости, я капитально опоздала на работу. Работаю в мэрии, я уже говорила?
– Да, – ответила Элис. – Звучит круто.
– Что верно, то верно. Только из-за этого и не увольняюсь. В общем, мне пора. Значит, никакого громкого пианино?
– Никакого громкого пианино. У меня и пианино-то нет.
– Здорово. В противном случае – наушники.
– Договорились. – Элис показала большой палец.
Рокси принялась надевать сапоги. До Элис дошло, что она вот-вот останется одна в чужой квартире. Или теперь это ее квартира? Непонятно.