Оставшись в одиночестве, Элис открыла толстую книгу. Корешок был еще твердым, страницы плотно слиплись между собой. Первый заголовок – «Биологические и биохимические основы функционирования живых систем». Все это она уже учила в колледже, а потом забыла, но знания до сих пор хранятся на дальних полках мозга, и если хорошенько порыться, то можно выудить их на свет божий. От этой мысли на душе стало легче.
Зажужжал телефон. Звонила Рокси.
– Привет, док, – начала она. Элис поморщилась. – Просто хотела еще раз сказать, мне реально неловко, что я устроила пожар. Ты злишься?
А ты как думаешь?
– Нет, вовсе нет.
– Ладно.
Элис вернулась к учебнику. Органическая химия.
– И еще. Прости за вчерашний вечер. Ну за историю с Бобом.
Это извинение явно шло не от души, а так, для галочки. Элис пришлось выдержать самый стремный ужин в своей жизни с каким-то незнакомым неудачником… прости. Она прекрасно провела время, они с Бобом уже готовы были поцеловаться, но тут примчалась Рокси и украла его… прости. Элис заподозрила (и не ошиблась), что Рокси поднаторела в извинениях, хотя на самом деле не испытывала мук раскаяния. Впрочем, какая разница? Эта квартира нужна ей лишь для того, чтобы спать и заниматься. Ее личный бункер.
– Все в порядке! Пожалуйста, не переживай! – Элис поставила восклицательные знаки, но не для того, чтобы подчеркнуть искренность слов, а просто стремясь поскорее завершить разговор.
– Я хочу быть хорошей соседкой, – тут же ответила Рокси. – У меня были сотни соседей, и я всегда старалась наладить с ними отношения. Я хотела бы, чтобы мы подружились.
Рокси бежала по Централ-Парк-Норт, направляясь в сторону парка. В этот утренний час на улице было пусто, тишину нарушал лишь размеренный звук ее шагов и случайный плеск просыпающихся черепах в озере Гарлем. Рокси пробежала мимо пенсионерки-библиотекарши по имени Памела Кэмпбелл Кларк, которая пересекла велосипедную дорожку за семь секунд до того, как по ней пронесся велосипедист. Однако Рокси этого не видела. Она смотрела в экран телефона.
– Я хотела бы как-то загладить вину. Может, вместе позавтракаем? Я вернусь, и мы сходим поесть оладушек.
«Господи, да пойми же ты намек», – подумала Элис. Сегодня не время для оладушек. Сегодня и следующие девяносто один день ей предстоит готовиться к самому трудному тесту на свете. Пора за дело. Элис открыла учебник, начала читать про органическую химию, прочла два предложения и взяла телефон.
– Хорошо, давай.
Утром – оладушки, а вечером, после работы, надо будет ударно позаниматься.
Прошла секунда. Вторая. От Рокси – ничего. Элис хотелось поскорее отправиться за оладушками, чтобы не передумать. С каждой секундой вероятность того, что она передумает, становилась все сильнее. Давай, Рокси.
Она так и не дождется ответа. По крайней мере, этим утром. Новая подруга Элис Роксана Миао свалилась в озеро.
Глава 2
Тела
– Умерла?
– Да.
У Элис раскалывалась голова после вчерашнего, да еще Тьюлип выбрала такую тему для разговора – о котором, несомненно, расскажет Либби, и это будет стремно.
– Что с ней случилось?
– Она сильно болела и потом умерла.
– Ты по ней скучаешь?
– Конечно.
Удивительно, что Тьюлип так долго об этом не спрашивала. У девочки было два состояния: твердое и жидкое. Если дать ей планшет, она растекалась по дивану, как лужица, которую не заметишь, пока не сядешь, а без планшета держалась прямо, напряженно, расставив острые локти и коленки. В твердом состоянии Тьюлип любила задавать неудобные вопросы. За год ей удалось взять подробное интервью, практически полностью раскрывающее личность Элис Квик и затрагивающее самые разные темы: удочерение, фортепиано, колледж, Гавайи, ее брат, друзья, парень, расставание с вышеупомянутым парнем, жизнь в Нью-Йорке без парня. Только два важных вопроса до сих пор ускользали от внимания юной следовательницы: медицинский факультет и мама Элис. Вскоре медицинский факультет станет единственным секретом Элис.
– Почему она умерла?
– Потому что тяжело болела.
– И все-таки – почему?
– Люди иногда болеют, – ответила Элис. – Не дети, – поспешно добавила она. – Как правило, старики.
– Твоя мама была старая?
– Не очень.
– Ты никогда ее больше не увидишь.
– Знаю.
– Только на небесах.
– Это точно.
– Думаешь, рай существует?
– Тьюлип, давай поговорим о чем-нибудь другом.
– Почему?
– Мне не хотелось бы говорить на эту тему.
– Но ты никогда больше не увидишь свою маму! Ее больше нет! И это навсегда!