Пустым и тусклым делался мир, если ЕГО не было в нем. Полночь и три минуты… Она ждала их жадно, веря и не веря в происходящее. Это было, как наваждение. Как глоток вина…
— Здравствуй! — она шагнула навстречу первой. — Ты не устал в дороге?
— Нет, — он был серьезен. — Ведь ты ждала.
Ника засмеялась — тихо и радостно.
— Долгим ли был твой путь?
— Все относительно. И Вечность бывает мгновением, — отвечал он.
— Почему ты приходишь ко мне? — этот главный вопрос стоил Нике усилий. — Разве там, у вас, мало таких, как я?
— Ты одна, — сказал он. — Таких нет больше…
«Для меня ты одна во Вселенной», — говорили его глаза.
— Как мне называть тебя? — прошептала она, коснувшись его руки, — мягкой и теплой была ладонь.
— У меня много имен. Но нет в них меня…
— Я буду звать тебя Кин, — она и сама не знала, почему сказала так.
— Зови, — согласился он и улыбнулся, прощаясь: — Время…
Она кивнула печально. И снова — одна. Но еще ощущали пальцы тепло его руки.
«Кто ты? Откуда? Какой ты? И где искать тебя?..»
В субботу всем классом пошли в Пушкинский музей на выставку из Дрезденской галереи. Отстояли длинную очередь и разбрелись по залам, разглядывая шедевры великих мастеров. Красиво, но скучновато.
А Ника как застыла возле одной картины, так и смотрела, не отрываясь. Ван Дейк. «Портрет воина в латах с алой повязкой на руке». Она узнала ЕГО сразу. Взгляд, обращенный к ней, прожигал насквозь. Он смотрел из прошлого. И Ника поняла, на КАКОМ берегу его дом… Где ты, милый призрак? Вот почему казалась чужой его одежда. Не Млечный Путь лежит между ними, а Время — бездна, моста над которой нет… Но он нашел дорогу сюда. Значит, и Ника отыщет к нему дорогу.
Как смириться с тем, что его уже нет и прах истлел много веков назад? Кто же приходит к ней каждую полночь — сказать несколько слов, заглянуть в глаза?..
«Тепло, а не холод смерти хранит твоя рука. Разве могу я поверить в гибель твою?!» — думала Ника, а стрелки словно примерзли и не было конца ожиданию.
Но вот, наконец, он снова стоит перед ней.
— В жизни ты лучше, чем у Ван Дейка, — сказала тихо, вместо приветствия.
— В жизни все немного другие, — согласился он — спокойно, без удивления.
Она растерялась от этой невозмутимости. Взмолилась:
— Хоть что-нибудь объясни!
Он улыбнулся печально:
— Ты приснилась мне… Я поверил сну. Искал — и не находил. И тогда в полуночный час пришел к Вечной реке, и паромщик переправил меня…
— И ждет возвращения?!
— И торопит сердито. Опаздывать мне нельзя…
— Почему ты не можешь остаться? — Ника смотрела так, будто сейчас заплачет.
— Это чужой мир, — глухо выдавил он. — Но если я не вернусь, порвется звено в цепи. И ты исчезнешь в нем…
— Пусть! — шепнула она. — Не хочу, чтобы ты уходил…
Он коснулся губами ее щеки.
— Не хочу, чтобы ты исчезала…
Будто ветер задул свечу. Комната опустела. Ника смахнула слезы с ресниц. Он считает ее ребенком. И тайну свою даже ей не смеет открыть.
…Полночь и три минуты. И так каждую ночь… Где ты, Кин?!
И снова сидят они рядом, держась за руки.
— Ты не обиделась на меня вчера? — голос звучит виновато.
— Нет, что ты! — она улыбнулась. — Но как все это странно: не может быть, а есть. Какой смысл в наших встречах? Но без них не будет и нас…
Он опустил глаза.
— Мудрецы и безумцы — одинаково странные люди. Кто мы — безумцы или мудрецы? Ты знаешь, в чем мудрость и где безумие?
— Я знаю, что не хочу разлучаться с тобой. В этом безумном желании — вся моя мудрость, — ответила Ника, и он смутился.
— Пойми, что есть Вечность, которая сильнее нас! — воскликнул, будто просил о пощаде.
— Понимаю. И все же… — она замолчала. Но спросила неожиданно весело: — Ты был у меня в гостях, а я не была ни разу. Пустишь меня в свой мир? В свой старый сказочный замок?
Он кивнул, соглашаясь с внезапной легкостью:
— Завтра, как ударят часы — закрой глаза…
— Так просто? — удивленно промолвила Ника.
— Если в это поверить, — тихо добавил он.
Этой ночи она ждала с восторгом и нетерпением, не испытывая сомнений и ничуть не колеблясь. Она уже привыкла к чуду, и трезвые мысли были забыты.
И вот, наконец, полночь. Ника зажмурилась — и ничего не почувствовала. С обидой и недоумением открыла она глаза…
Пышный зал старинного замка ослепил ее множеством свечей. Кавалеры и дамы чопорно и надменно поглядывали с портретов. А в огромном зеркале увидела она девушку в белом воздушном платье, с жемчугом в волосах. И с трудом узнала себя в этой светской красавице.