— Как начать инициацию снова? — задал он, наконец, вопрос.
— Как и в первый раз — войти в физический контакт с обеими. Это несложно. Партнерш как магнитом тянет к источнику силы — вам, думаю, напрягаться не придется.
— Смерть грозит только мне?
— Да. Женщины останутся в живых, вот только жизнь без чувств и эмоций вряд ли можно назвать счастливой.
Внезапно силуэт Гембела стал размазываться. Комната расплывалась, словно свежая картина, подмоченная водой. Возможно, из-за этого Александру, наконец, удалось увидеть признаки эмоций на лице носителя. Марк кричал, но Вольный успел разобрать только одно:
— Заверши… не расставайтесь… вас найдут…
Проснулся Александр, по-настоящему проснулся от голода. И, не теряя времени даром, поспешил домой. Быстро преодолел этажи, отпер дверь и вошел внутрь. В квартире было тихо, но Вольный точно знал — Дарья здесь.
Так и было, с кухни доносились едва слышные удары ложки о чашку. Разувшись, Александр прошел дальше, остановившись на пороге. Невеста сидела за столом и с меланхоличным видом размешивала сахар.
— Даша, — его голос звучал приглушенно. — Ты дома.
Мимолетный взгляд и резкое:
— Как видишь, да.
— Я волновался.
Она пожала плечами.
— Прости, — скрипнул Вольный зубами. — Пустишь? — и, не дожидаясь ответа, вошел.
Поставив чашку на стол, Дарья, молча, удалилась в комнату. Александр поспешил за ней.
— Где спал? — отметив мятый костюм, для приличия поинтересовалась невеста.
— Тут рядом, на площадке.
— Ммм, понятно, — посчитав разговор законченным, отвернулась.
— Дорогая, — протянул Александр. — Мне нужно кое-что тебе рассказать.
— Я не уверена, что именно сейчас, это хорошая идея.
— Это важно.
— А я так не считаю! — вспыхнула она.
Однако, звонок в дверь опередил взрыв эмоций.
— Кто там? — спросил Александр, на что получил раздраженное.
— А я знаю? Иди и открой.
Привыкший к более почтительному к себе отношению Вольный сдержал недовольство, сейчас он был не в том положении, чтобы еще больше портить отношения с Дарьей. Подтверждая слова носителя, в груди прочно поселилась тупая ноющая боль, с каждой минутой становящаяся сильнее.
— Хорошо, — буркнул он. — Я открою.
Метнувшись в коридор, не спрашивая, распахнул в дверь и чуть не упал от радости, увидев того, кто стоял напротив.
— Я, конечно, дико извиняюсь, но можно я войду? — топталась на пороге Рада Любимова.
— О да! — Вольный со свистом выдохнул воздух.
Никогда в жизни он не чувствовал себя таким счастливым.
— Да, конечно, проходи.
Рада переступила порог и едва не запнулась, натолкнувшись на злобный взгляд Первоцвет.
— Вы совсем страх потеряли? — голос невесты звенел от едва сдерживаемой ярости. — Вам вчерашнего было мало?!
— Я объясню, — выскочил вперед Александр. — Закрой хоть на мгновение свой рот!
— Закрой рот! — взвизгнула Дарья. — Да пошел ты! Объясняйся с этой куклой! С меня хватит!
Как и была в халате, она рванула к выходу. Александр, ругнувшись, кинулся ей на перехват. Успел. Захлопнул дверь перед носом. Схватил. И тут же пожалел о содеянном.
Первое касание оглушило. Каленым железом прошлось по нервам. Он содрогнулся. Охнул. Пошатнулся, но устоял на ногах. Лишь стиснул в объятьях Дарью, вызывая новую волну мучений.
Что было силы, стискивая запястье невесты, Александр больше всего на свете желал разжать пальцы и скрыться. Подальше от боли, силы, от знания. Вот только даже отвести взгляд от лица Дарьи, ему было не позволено. Она тоже смотрела, запрокинув в спазме голову. Ее губы кривились в попытке сдержать вопль, искажалось в мучительной корче лицо. Сила нарастая, втекала и в нее. Стремясь возродиться, бурной рекой сметала преграды. Разрывала клетки, вклинивалась в ДНК, проносилась по крови огненной лавиной. Подстраивала тела под себя. Только вот закончить цепь не могла. Пульсируя между ними двоими, вызывала ужасную боль.
— Прикоснись! — Александру показалось, что вместе со словом он исторгнул из себя кислоту, разъедающую горло. — Прошу…
Рада молчала.
Секунда, две, десять. Больно. Как же ему больно.