— Тут дело нечисто. Они что-то затевают. Только бы не…
Пришельцы были еще далеко на пустыре, они смешно приседали около своей астролябии, переставляли ее то ближе, то дальше, а вокруг теснились и глазели мальчишки.
Господин Эрнест подошел поближе, но не сразу смешался с толпой ребятишек, сперва подкрутил пышные седые усы и с самым непринужденным видом начал вполголоса напевать: «бум-бум-бум».
— Стало быть, мерите? — спросил он.
Те взглянули на него и ничего не ответили — будто сам не видишь, что мерим. Мальчишки многозначительно переглянулись, подталкивая друг друга локтями. А ну, посмотрим, скажут они что-нибудь этому старику или нет. Он, гляди, какой важный, должно быть, генерал в отставке. Господин Эрнест молча проследил, в каком направлении идут вешки, несколько минут смотрел, как землемеры дергались, словно паяцы на веревочке, то направо, то налево — глядеть тошно! — потом медленно направился обратно и снова заладил «бум-бум», что означало у него напряженную работу мысли. Шагов через двадцать старик обернулся. Так он и думал — линия вешек шла за ним по пятам. Если поведут ее и дальше в том же направлении, значит, упрутся прямо в дом. Не ясно только, обойдут они дом справа или слева. Шагая к своему крылечку, господин Эрнест все время чувствовал за спиной эту линию вешек, словно они выслеживали его — не сбился ли он с дороги.
Еще на пороге он крикнул жене:
— Леа, старуха! Из них прямо слова не вытянешь. Тэк-тэк-тэк. Так и запишем… Это подозрительно.
Страшно стало жить в их районе. Как только начинаются какие-нибудь работы, невольно возникают самые мрачные подозрения.
— Одно из двух: или хотят, как немцы, устроить здесь аэродром, или прокладывают свой пресловутый нефтепровод…
На следующий день там, где начиналась намеченная вчера линия, обнаружилось нечто новое, довольно крупное по размерам, а вешки продолжали наступать на поселок и подошли совсем близко. Посмотрим, что они еще затевают… Хотя на мякине тебя и не проведешь, но все-таки в твои годы мякину от овса не сразу отличишь. Господин Эрнест снова пустился на разведки. Оказалось, что они понатыкали в ряд металлические столбы. Вверху столбы были загнуты крючком, смотревшим в сторону поля, и в этих крючках имелись отверстия — несомненно, для проволоки. Ого, дело табак! — как выражается Андреани. Яснее ясного. Они собираются обнести лагерь изгородью из колючей проволоки. И ориентируются при этом на водонапорную башню. Однако, надеюсь, домов не захватят, и моего в частности.
Вешки все ближе и ближе подступали к поселку, и теперь уже не только дети, но и взрослые заинтересовались происходящим. Женщины глядели издали, с порога своих лачуг. Мужчины подходили ближе, задавали вопросы и были куда настойчивее, чем господин Эрнест во время своей первой вылазки. Эрнест с сильно бьющимся сердцем наблюдал, как люди вдруг начинали размахивать руками, слышал их громкие, взволнованные голоса. Старик, как обычно, держался поодаль от рабочих. Он ничего не имел против них, но мало ли кто мог быть в такой толпе. Однако на сей раз он не выдержал и, подойдя, громко спросил, не стесняясь присутствием незнакомцев с портфелями и записными книжками:
— Вы видели, какие они там столбы врыли?
— Еще бы не видеть!
— Я нарочно совсем близко подходил. Столбы с отверстиями для проволоки.
— А как же иначе. Ведь для того и делается.
Разговор становился все громче и громче, и господа с портфелями сочли за благо удалиться. Так и не удалось установить, куда направятся вешки, дойдя до границы поселка, — то ли разойдутся по обе его стороны и он останется вне лагеря, то ли возьмут его в обхват с тыла.
— Леа, старуха, я опасаюсь… Тэк-тэк-тэк. Очень опасаюсь!..
Через два дня незнакомцы явились в сопровождении двух охранников в касках, с винтовкой за спиной, с дубинкой у пояса, и снова вешки пошли в наступление на поселок, перерезая его на две части. Дом господина Эрнеста оказался как раз на захваченной территории.
Старик вернулся домой совсем расстроенный.
— Леа, Леа, иди сюда! Ах, ты здесь. Немедленно бегу к мэру. Они не имеют никакого права. Участок мой, я его купил!
— Вот видишь, я тебе тысячу раз говорила, не нужно было строиться здесь. А ты, по обыкновению, не послушался.
— Нашла что вспомнить, а главное, нашла время попрекать!
Господин Эрнест был взбешен. Он кусал свои пышные, внушительные усы. Леа сидела молча, как в воду опущенная. От таких неприятностей и заболеть недолго.
Но к мэру господин Эрнест так и не попал. Впрочем, чего и ждать от социалистов. И как это РПФ могла пойти на избрание мэра-социалиста! Да… Все-таки Эрнест дождался приема у заместителя мэра, одного из руководителей местной организации РПФ, но тот только твердил: «Мы тут бессильны, так распорядились американцы. И вообще это зависит от военного ведомства». Он даже не объяснил: сам-то он за или против? Впрочем, Эрнесту наплевать, что эти РПФ думают, раз они, видите ли, бессильны. «Но ведь американцы пока еще не начали работы. Быть может, если вам удастся побудить мэра вмешаться, они изменят свои планы?» Напрасные старания! Заместитель как будто не слышал и произнес несколько невразумительных фраз, где двадцать раз повторялось «господин мэр», «господину мэру», «господина мэра»… Больше ничего он выдавить из себя не мог. Ну, погодите! Чтоб я на следующих выборах голосовал за них? Да никогда в жизни!