Чтобы окончательно надломить оборону врага в районе Новороссийска, командующий фронтом решил еще нарастить силу удара восточной группы 18-й армии и передал командарму из своего резерва 5-ю гвардейскую, танковую бригаду полковника П. К. Шуренкова. Бригада усиливалась истребительно-противотанковым артиллерийским полком, одним стрелковым и одним инженерным батальонами и должна была вступить в бой с утра 14 сентября.
Известно, что ввод резервов по частям не способствует достижению крупных целей. Это ясно знал командующий фронтом И. Е. Петров. Однако по его приказу командарм Леселидзе уже третий раз вводит в бой только отдельные соединения. Это вынужденная необходимость, поскольку на узкой полоске местности между крутой горой Сахарная голова и Цемесской бухтой невозможно было развернуть более крупные силы.
Мы с неослабным вниманием следили за общим ходом развития сражения по всей полосе фронта и с огорчением отмечали, что наступление войск 9-й и 56-й армий пока к существенным территориальным результатам не привело.
Утром 14 сентября И. Е. Петров вызвал на свой НП командарма К. Н. Леселидзе и командира высадки десанта Г. Н. Холостякова. Указав им на слишком медленное продвижение обеих групп 18-й армии и моряков, он потребовал усилить удары по новороссийской группировке врага, овладеть городом, завершить прорыв Голубой линии, чтобы потом всеми силами армии развить наступление на Верхне-Баканский.
Поскольку в это же утро и 56-я армия перешла в решительное наступление всеми своими силами, Иван Ефимович выехал к Гречко, а мне велел быть в 18-й армии. Он считал, что именно эти две армии, артиллерия и авиация должны подвести окончательный итог сражению за Новороссийск и решить судьбу обороны на всей Голубой линии.
Когда я прибыл на НП 18-й армии, в городе и на горах бушевали огненные смерчи. К. Н. Леселидзе сказал:
— Гитлеровцы и сегодня продолжают сильно контратаковать. Вчера мы не всех их добили. Но сегодня непременно добьем. Я главные усилия направил на Цемдолину, Гайдук, чтобы отрезать путь отхода противнику из Новороссийска.
Почти весь этот день я был вместе с К. Н. Леселидзе и видел, как Константин Николаевич грамотно и умело руководил войсками, как энергично отдавал все распоряжения.
— К ночи наши непременно соединятся с группами моряков Ботылева и Райкуиова и возьмут Новороссийск — уверенно заявил командарм.
С КП фронта передали, что в 18-ю армию выехал маршал С. К. Тимошенко. Его машина осталась за горой Дооб, а сам он и его адъютант в звании генерал-майора довольно быстро шли к нам на высоту. К. Н. Леселидзе, я и Н. О. Павловский представились маршалу. Внимательно выслушав наш доклад об обстановке и пронаблюдав за полем боя, он сказал:
— Долго возитесь с двумя-тремя дивизиями немцев. При вашей артиллерии и авиации, да в условиях, когда армия держит в клещах всю новороссийскую группировку врага, надо было бы давно с ней покончить. Наверное, и артиллерия, и авиация бьют по домам и горам, а не по немцам. Продолжайте руководить боем, а я посмотрю, кого и как бьет ваша артиллерия.
Тимошенко направился к блиндажу командующего артиллерией армии генерала Г. С. Кариофилли, расположенному метрах в 50-ти от блиндажа К. Н. Леселидзе, на самой высокой точке горы.
— Чего-то Семен Константинович не в духе, — сказал Леселидзе. — Действительно, мы здорово застряли под Новороссийском. Но дело ведь пошло намного вперед. К вечеру порадуем маршала боевыми успехами.
Время перевалило за 16.00. Доклады из войск и наши наблюдения показывали, что войска армии на всех участках продвигаются вперед. Артиллерийско-минометный огонь врага стал ослабевать. Никому не сиделось в блиндажах, все старались видеть бой своими глазами. Не усидел в блиндаже и С. К. Тимошенко. О любом изменении в обстановке офицеры тут же докладывали маршалу и командарму. Семен Константинович повеселел. Повеселели и все мы, собравшиеся вокруг него. Маршал с каким-то пристрастием требовал от артиллеристов меткого ведения огня по щелям и укорял их за то, что они не видят их.
— Стреляете много, а результатов мало, — заключил он.
Генерал-лейтенант артиллерии А. К. Сивков стал было защищать артиллеристов, но Тимошенко сказал, как отрубил:
— Они не видят и не знают целей, стреляют по домам и площадям.
Сивков деликатно промолчал.
Убедившись, что в 18-й армии дела пошли хорошо, я выехал на КП фронта, а вечером доложил командующему обстановку под Новороссийском. А он ознакомил меня с положением дел в 56-й. Иван Ефимович был не совсем доволен ходом боев в этой армии. Хотя ее войска овладели передовыми позициями и рядом крупных огневых узлов врага, но прорвать главную полосу обороны Голубой линии не смогли.