Ганя был искренне тронут и так смущен, что не знал, куда девать свои большие руки. Нерешительно задвигавшись на ящике, который вот-вот мог развалиться под его тяжестью, он наконец решился и медленно поднялся во весь свой богатырский рост, чуть не упираясь головой в грязный облупленный потолок.
— Прежде всего я должен вас поблагодарить, — тихо, почти шепотом начал он. — Поблагодарить за то, что нашел путь, по которому, я уверен, хочет идти каждый честный человек нашей страны, путь борьбы с несправедливостью, путь, который ведет к лучшим и более счастливым временам для всех нас… Я не читал программы коммунистической партии, но я знаю, как разворачивались события 1933 года в Гривице и позже, на процессе в Крайове, и я понимаю, что политика коммунистической партии проводится в интересах простых людей, людей угнетенного класса, рабочих… И я был безлошадным крестьянином, жил трудно, да что там говорить, все и так ясно! — заключил он, смутившись оттого, что заговорил о себе. — Спасибо и капралу Динку, это он взял меня за руку и привел к вам… Прошу вас, не сомневайтесь в моей преданности. Уверяю вас, я не боюсь трудностей и риска. Вы убедитесь, я человек верный. Еще раз спасибо, что вы приняли меня в свои ряды. Мы будем вместе бороться и победим…
Все были взволнованы. Им понравилось, как говорил Ганя; они оценили простоту, искренность, естественность этого человека, вышедшего из народа, горящего желанием принять активное участие в революционной борьбе, идти вместе с теми, кто хочет вытащить страну из болота нищеты, спасти от гибели.
— То, что сказал наш друг Виктор Ганя, — заметил Райку, — прекрасно выражает чаяния истинных патриотов у нас в городе, как и во всей стране, они ненавидят до глубины души режим Антонеску и готовы в эти трудные минуты взять в руки оружие.
— Моя рота, простите, что я вас перебил, полностью в вашем распоряжении. Заверяю вас, как ее командир… Верно, капрал?
— Верно, — энергично подтвердил Динку. — Я тоже беседовал с людьми, знаю их, знаю, чего они хотят…
— Вот видите! Так оно и есть! Прошу прощения, что вмешался.
— Молодец, младший лейтенант, — прошептал ему Глигор и крепко пожал руку.
— Жизнь многому меня научила. Вот я и пришел к вам. Ведь здесь все коммунисты? Себя я считаю коммунистом. И хочу, чтобы вы это знали…
Хараламб попросил всех говорить тише, чтобы их не услышали с улицы. Ганя очень смутился, он понял, что замечание относится к нему.
— Извините меня, я увлекся и повысил голос, — сказал он. — У меня в душе словно плотина прорвалась…
— Ничего, — вмешался Райку. — Придет время, Виктор, когда мы будем говорить в полный голос. А пока… Законы подполья суровы, и их нужно соблюдать свято. Любая ошибка может стоить нам жизни. Так что не сердись на замечание друга…
— Что вы, совсем нет! — с улыбкой заверил его Ганя.
— Тогда продолжим, — сказал Райку, движением головы откидывая волосы со лба. — Я вам уже говорил, составлен план борьбы, борьбы с гитлеровцами. Некоторые с этим планом уже ознакомились. Мы учли и предложения младшего лейтенанта.
— Ну, не так уж их много и было, но все-таки хорошо, что я смог рассказать вам о конкретных возможностях нашего гарнизона…
— Ваши предложения оказались очень дельными, — сказал Райку. — Они помогли мне улучшить первоначальный вариант. Мое мнение — все пункты выполнимы. А теперь, друзья, перейдем к делу. Мы должны создать местную группу действий. Попросим нашего друга Флорю принять на себя руководство боевыми отрядами патриотов города, его помощником станет младший лейтенант Ганя. Флоря, ты согласен стать командиром боевых отрядов города? — спросил Райку.
— Согласен! — торжественно поднял руку Глигор. — Только нужна полная ясность в том, что нам предстоит сделать…
— Будет тебе ясность, не беспокойся, — ответил Райку. — Переходим к обсуждению конкретного плана действий. — Он вытащил из кармана бумагу, положил ее на стол, пододвинул лампу, чтобы можно было разобрать полузашифрованный текст, написанный бисерным почерком. — Наименование плана — «Западный Дунай», — сообщил он. — Он содержит несколько пунктов, прошу внимательно их прослушать. Речь пойдет об организации боевых групп, каждая группа состоит из восьми человек во главе с командиром. Люди получат оружие и боеприпасы, которые будут выдаваться в назначенное время, каждый боец отвечает за их сохранность. Бойцы народных дружин обязаны знать это. Операция по сигналу «Восход» начнется с того, что наши бойцы и солдаты Северинского гарнизона должны будут занять помещения почты и телеграфа, вокзала, судоверфи, железнодорожных мастерских, городской управы, полиции. Будет нарушена телефонная связь немецкой комендатуры, а также полиции и жандармерии с городом. Отряд вооруженных рабочих и солдаты из роты младшего лейтенанта Гани должны оцепить немецкую комендатуру и арестовать Клаузинга. Нам известно, что фашисты не располагают крупными силами. Десять офицеров, двадцать унтер-офицеров, остальные — солдаты. Всего человек пятьдесят. Правильно, господин младший лейтенант?