— Так точно, господин Райку! — ответил Ганя.
— В соответствии с данными о численности немецких и румынских сил гарнизона в целом мы составили предварительный план операции. Необходимо уточнить, каково положение на сегодняшний день.
— Об этом я позабочусь. Это нетрудно. У нас есть все сведения.
— Прекрасно. Теперь еще один важный момент. Вам, господин младший лейтенант, возможно, придется принять на себя командование гарнизоном. Конечно, правильно оценив ситуацию, полковник Предойю сможет осознать свой патриотический долг, и тогда…
— А если не сможет, я приму командование на себя. Все это время я буду в казарме и даже заночую там. Ключи от склада с оружием у меня. Вторая связка — у капрала Динку.
— Тут все ясно… но необходимо вот еще что… — Райку сосредоточенно разглаживал бумагу со своими записями. — Город стоит на одной из главных магистралей страны. Добраться к нам не составляет труда. А если местные фашисты не сложат оружия и запросят помощи у своего командования? К тому же некоторые румынские военнослужащие могут не присоединиться к нам… Следовательно, нам необходимо держать под неусыпным наблюдением подъездные пути и быть готовыми их перекрыть. Даже если сил у нас будет меньше, чем мы рассчитываем.
— Мы выведем из строя их телефонную связь! Они уже не смогут взывать о помощи. — Глигор посмотрел на Ганю, ища у него поддержки. — Без телефона как без рук…
— А рация? — возразил Динку. — Наверняка у них есть и радиосвязь.
— Несомненно, — подхватил Райку. — И к такому варианту нам надо быть готовыми.
— Насчет румынских военнослужащих волноваться, по-моему, не стоит. Настроение в гарнизоне такое, что вряд ли кто-то из них будет сражаться на стороне гитлеровцев.
— Но предусмотреть такую возможность мы обязаны… Друзья, — продолжал Райку, — относительно операции «Западный Дунай», которая начнется по сигналу «Восход», я беседовал с представителем ЦК Коммунистической партии и уполномоченным по области. Эта операция явится составной частью боевых действий патриотических сил в масштабах всей страны. Мы будем действовать с единой целью, по общей схеме. Я их заверил, что мы приложим все усилия к тому, чтобы выйти победителями из неминуемой схватки с врагом. Они просили вам передать, что надеются на вас, на патриотический дух Северина и желают нашему городу скорейшей победы. Вот и все, дорогие товарищи! Теперь за дело!
Райку повернулся, пожал руку Хараламбу, потом остальным присутствующим. Тихо открыл дверь, постоял минуту на пороге, напряженно прислушиваясь, спустился по прогнившим деревянным ступенькам и окунулся в кромешную тьму.
28
Прошло несколько дней. Полковник Предойю назначил Гане время, когда тот должен прийти к нему с рапортом о боевой готовности роты. Младший лейтенант явился утром, сразу после подъема, точно к указанному времени. Но прошло десять, пятнадцать минут, а полковника все не было. Для такого пунктуального человека, как Предойю, это было довольно странно. В ожидании начальства Ганя мерил шагами кабинет и пытался себе представить, что могло так задержать полковника. Он подошел к окну. По дороге тащились запряженные волами телеги, рядом с ними, помахивая кнутами, шли крестьяне.
Во дворе казармы перед самым окном несколько солдат, изнуренных духотой жаркого августовского утра, таскали ведрами воду и поливали цветы, росшие по бокам дорожки, усыпанной мелкой речной галькой. Старые солдаты последнего призыва двигались медленно, молча, не глядя один на другого. «Вот для чего держат этих несчастных в армии, — размышлял Ганя. — Для того, чтобы поливать цветы в полку!.. Скольких война оторвала от дела! И ради чего?»