Остальные его поддержали. Райку и Глигор подошли вплотную к массивной, изъеденной жучком двери и напряженно прислушались. Из кабинета не доносилось ни звука. Может, там есть запасный выход?
Райку повернулся к товарищам и тихо сказал:
— Ну вот что, братцы, я сейчас туда войду, а чуть погодя входите и вы. Если Клаузинг там, мы его арестуем. Пора заняться комендатурой, мы здесь попусту теряем время!..
Он постучал, ему никто не ответил. Тогда он решительно нажал на ручку и вошел. Оба румынских полковника испуганно уставились на Райку.
— А, это вы! — покраснев до ушей, выдавил из себя Предойю. — Я совсем забыл, что вы ждете ответа… Дело в том…
— Где немец? — загремел Райку, оглядывая кабинет, и взвел курок пистолета.
— Это что еще такое?! Вы где находитесь?! — Жирэску грохнул кулаком по столу с такой силой, что его монокль выскочил из глаза и, закачавшись, повис на черном шнурке, прикрепленном к желтому аксельбанту (полковник был офицером генерального штаба). Продолжая кричать на Райку, Жирэску нащупал монокль и снова вставил его в глаз. — Вы что себе позволяете?.. Вон отсюда!..
— Где немец?! — повторил Райку и, повернувшись к двери, крикнул: — Глигор, скорее! Бери людей, оцепляйте здание! А с вами, господин начальник управы, мы еще поговорим… Только не сейчас, позже…
Райку кинулся в полуоткрытую дверь, расположенную в противоположной от главного входа стене, позади письменного стола Жирэску. Дверь вела в узкий коридор, который кончался цементной винтовой лестницей, уходившей, судя по всему, в подвал. Предойю кинулся за ним, схватил за руку и, задыхаясь, торопливо забормотал:
— Господин коммунист, это не я, это Жирэску выпустил Клаузинга! Я передал ему свой и ваш приказ, но Жирэску не захотел, чтобы вы вошли в кабинет. И Клаузингу ничего о вас не сказал, не хотел, наверное, его пугать. Так что, господин коммунист…
Райку вырвался и, недослушав, помчался дальше.
Клаузинг и его переводчик только что вышли во двор городской управы, не переставая удивляться тому, что Жирэску направил их через черный ход по темной, тесной лестнице со стертыми ступенями, где ничего не стоит сломать себе ногу. Странный, необъяснимый поступок! Во дворе Клаузинг натянул кожаные перчатки и осмотрелся в поисках выхода на улицу. Вдруг как из-под земли перед ним вырос смуглый человек с пронзительным взглядом. Это был Глигор. За ним стояли шесть вооруженных рабочих.
— Руки вверх, бандит!
Клаузинг застыл на месте, кровь отлила от щек, а блекло-голубые, выцветшие глаза медленно полезли из орбит. Он почувствовал, что у него отнимаются ноги. Вебер не растерялся и кинулся было назад, к двери черного хода, но выскочивший оттуда Райку ухватил его за руку и сильным рывком повалил на землю. Глигор скрутил Клаузинга. Все произошло в какое-то мгновение. Клаузинг бился и извивался, пытаясь вырваться, и рабочим пришлось связать ему руки за спиной его же собственным ремнем. Для порядка Глигор еще засунул ему в рот свою полотняную кепку и платком завязал глаза.
Вокруг собралась толпа. Еще бы, такое событие! Прибежал и Бобочел. Постоял немного, разобрался, в чем дело, и, решительно подойдя к связанному Клаузингу, сорвал с него повязку, плюнул ему в глаза и возбужденно замычал. Будь он проклят, ваш Гитлер и эта война! Потом нагнулся и отстегнул у Клаузинга с руки золотые часы.
— Что ты делаешь, дубина? — отпихнул его Глигор. — Рехнулся, что ли? Сейчас же отдай!..
Но Бобочел нимало не смутился. Призывая в свидетели извозчиков, он натужно захрипел, издавая нечленораздельные звуки, замахал руками, закрутил головой, всеми способами пытаясь объяснить, что часы эти он честно выиграл у немца на пари, ведь теперь ясно, что Германии канут!
— Кончай балаган! — оттащил его от Клаузинга Глигор. — Мало того, что немой, так теперь еще и спятил!
Тем временем рабочие арестовали и шофера. Его схватили в тот момент, когда он, ни о чем не подозревая, безмятежно шел к своей машине от табачного ларька. Шофера тоже связали и погрузили в «мерседес», где уже лежали Клаузинг и его переводчик. Райку сел за руль. Он научился водить машину еще когда служил в армии в танковых частях. Через полчаса арестованных по земляным ступеням спустили в деревенский погреб. Наверху расположилась вооруженная охрана из бойцов боевого отряда патриотов.
36
События развивались стремительно. В середине того же дня к полковнику Димитрие Жирэску пожаловали два неожиданных гостя. Первым, о ком доложила секретарша, был адвокат Титус Панаитеску, руководитель местной организации либеральной партии[29], высокий, статный мужчина, лет шестидесяти, в строгом белом костюме и галстуке бабочке. Сияя улыбкой, он дружески пожал полковнику руку и сразу приступил к делу: