— Можно же было попробовать апелляцию. Найти другого адвоката…
Это в деле отца было самой большой загадкой. Он признал себя виновным, согласился с приговором и добровольно сел.
— Ты что? Снова перейти дорогу этому Вольскому? — На лице матери отражается священный ужас.
— Хотя бы попытаться…
— Чтобы он потом еще меня или тебя убил?
— А после смерти отца? Узнать точные причины смерти. Потребовать экспертизу… эксгумацию, в конце концов.
— Кира! Ты мне вот это прекрати! Игоря не воскресишь! Нет его больше! А Вольский может сделать так, что не станет и нас.
— Мне кажется, ты преувеличиваешь.
Не вяжется образ сегодняшнего Ярослава Вольского с образом хладнокровного убийцы. Подкупить, нанять он может, но чтобы сам…
— Так! Я знаю, что ты задумала! Добить меня хочешь! — Мама становится серьезной. — Сейчас же поклянись, что не станешь копаться в этом деле! Памятью отца поклянись!
— Мама…
— Не мамкай! Клянись сейчас же! У меня сердце не выдержит, если еще и с тобой что-то случится.
— Прости…
— Кира! — Мама встает, забыв клатч на диване.
— У меня новое расследование связано с Вольским. Серия интервью.
— Катастрофа… Откажись! — Она берет меня за руку. — Милая, откажись. Он сам тебя не узнает, после всех твоих браков и смены фамилий ты в безопасности. Я-то не всегда помню, какая у тебя сейчас. А вот если ты докопаешься до чего-нибудь…
— Я не им буду заниматься. Он только заказчик.
— Не важно! Поклянись, что не станешь ничего узнавать о том ДТП и откажешься от нового дела.
— Я… — Собираюсь сказать «не могу», но телефон внезапно моргает сообщением от Ломоносова.
Главред редко пишет так поздно. Только если что-то срочное.
«Завтра первое интервью. Берешь его у Вольского», — читаю на экране.
«У Вольского?»
Знакомые мурашки становятся на стартовую позицию и начинают забег.
«Он был партнером нашей цели. Сможет многое рассказать».
Странное совпадение.
«Где?»
«Сейчас перешлю адрес и время. Это он назначил».
Спустя минуту на телефон приходит информация. Не веря своим глазам, я трижды перечитываю две строчки и тут же пишу шефу:
«Там? Он серьезно?»
Глава 5
За несколько лет в журналистике уже забыла, что такое мандраж. Любое интервью — просто часть работы. Неважно с кем. Но перед встречей с Вольским я все утро как на иголках. Трижды меняю костюм. Проливаю на него кофе и снова переодеваюсь.
Не успокаивает даже то, что накануне я выставила из своей квартиры мужа с племянницей и теперь совершенно одна.
В дороге тоже не все гладко. Больше, чем обычно, ругаю лихачей, разок глохну. А у клуба, в котором назначена встреча, чуть не подрезаю какую-то блондинку на дорогой иномарке.
Очень странное состояние. Нетипичное. И в самом клубе легче не становится.
На ресепшене встречают администраторы — фигуристая девушка, вероятно какая-нибудь «Мисс бикини», и такой же бугристый парень.
Рядом с ними так и хочется каяться, что давно забросила фитнес, а еще обещать отыскать в недрах шкафа беговые кроссовки.
— Добрый день, я к вашему начальнику, Ярославу Борисовичу, — произношу, пока и правда не начала исповедоваться.
— Мамочки к нему по записи, — с искусственной улыбкой отвечает девушка.
— Кхм… Я не мамочка.
— Прошу прощения, для остальных приема нет, — бодро скалится церберша.
— Мне назначено. Кира Самсонова. — Свечу журналистскими корочками. — Где его кабинет?
— Кабинет? — Администраторы дружно переглядываются.
— Приемная, офис, хоть что-то? — Я обвожу взглядом холл.
Типичный спортивный клуб для богатых. За стеклянной стеной зал с тренажерами, слева — раздевалки и дорогая кофемашина.
— Ах, кабине-ет! — Девушка растягивает губы так широко, что, кажется, они вот-вот лопнут.
— Так как найти вашего босса?
Не отпускает ощущение, что тупая здесь именно я.
— А очень просто! — вмешивается парень. — Прямо по коридору. Там у него и приемная, и кабинет, и… в общем, все.
Он снова смотрит на свою коллегу, словно оба общаются взглядами.
— Спасибо.
Происходящее напоминает цирк. Ни секунды не хочется здесь задерживаться, поэтому сразу же иду в указанном направлении. Прохожу десять шагов по ярко освещенному коридору, открываю одну дверь, затем другую. А после замираю от внезапного приказа:
— Мягче нужно быть! Танцуй его! Вначале обними… покрепче! Теперь вали! — командным тоном произносит Вольский.